Михаил Френкель - Брызги шампанского двора

– Согласен! Гордо молвил богатур.

– Ну, тогда слушай. Что в мире слаще щербета, крепче скалы, ярче солнца?

Задумался Шалтайболтай, крепко задумался, ибо загадку ему бай задал такую, что ответа и горному орлу из поднебесья не увидеть.

Да только знает отгадку красавица Ридикюль. Мечется по юрте, глазами и жестами показывает суженому, что же имел в виду хитрый бай. Но глядит на нее богатур невидящими глазами.

Думал он, думал и придумал. Взял кетмень в сильные руки, да как шарахнет бая по хитрой лысой голове.

А потом…

Впрочем, дальше уже была не восточная легенда, а повесть пламенных революционных лет…

Если долго-долго трясти дерево, то в конце концов плоды его упадут…

Однако куда? В руки трясущему или ему на голову? Так что трясти дерево уметь надо. Возможно, вас это сравнение удивило.

Предвыборная кампания сродни тряске дерева. Тревожить общественное мнение тоже нужно умело. Иначе «тряска» может вместо радости принести печаль и осложнения в жизни. Все претенденты на пост местного главы это понимали и действовали соответственно обстановке. А она в лесу была неспокойная. Много голодных и недовольных породила холодная зима, капризная весна, засушливое лето и дождливая осень. Иных времен, впрочем, если верить официальным сводкам, в лесу просто не бывало. Соответственно и жили: трудно, озлобленно глядя друг на друга.

Вот эту нехорошую стихию кандидаты на пост главы и старались «трясти» осторожно. Говоря проще – пытались расшевелить и развеселить. Грузный стареющий бегемот лихо отплясывал с кузнечиками модные танцы на лесном конкурсе рок-н-ролла. Шакал вдруг заявил, что стал вегетарианцем и прилюдно смаковал одуванчики. Тигр стал меценатом и щедро спонсировал гордость леса – команду прыгающих лягушек и всюду появлялся в их кампании. Всех конкурентов, однако, перещеголял Волк. Он каждый день посещал дома баранов, жал им копыта, обнимался с их женами и целовал в курчавые попки их детишек.

И только один кандидат ну ровным счетом ничего не делал для победы. Никто уже не помнил точно, когда, но однажды утром на главной лесной поляне появился здоровенный мешок с надписью «Кот еще тот – кандидат в лесные руководители». Время от времени, по сведениям корреспондентов газеты «Лесное эхо», мешок шевелился и издавал приглушенные нечленораздельные звуки. Хотя, казалось, на мешок никто из лесных обитателей и внимания не обращал.

Да и неудивительно. Чем ближе выборы, тем сильнее закипали страсти. Перцу в предвыборную кампанию поддало и «Лесное эхо», опубликовав провокационную статью под заглавием «Все, как один – на выборы или все на выборы – один как?»

Впрочем, как уже говорилось, кандидаты старались не «трясти дерево» до критической отметки. Неизвестно, к чему же это могло привести. Ведь были, были в лесной истории моменты, когда зайцы восставали, стеной шли на волков, а косули на леопардов. Единственное, что себе позволяли кандидаты – это постоянное битье в грудь мохнатой лапой с истошными выкриками: «Вы же меня знаете! Вы же меня знаете! Вы же меня знаете!» И только кот в мешке тихо шевелился…

И вот настал знаменательный день. Лесной народ проголосовал под неусыпным оком наблюдателей из «Всемирного совета лесов и дубрав», Лесным главою с большим перевесом голосов был избран Кот в мешке.

И выбрали его только потому, что остальных кандидатов в лесу слишком хорошо знали…

Жил-был король когда-то. Жуткий сатрап и тиран. А значит, очень хотел, чтобы его обожали. Так, бывало, придворным и втолковывал:

«Пусть мой народ не кует, не сеет, не пашет, а только меня обожает».

Ну, придворные, они ребята сметливые, бульон из черепахи не сафьяновыми сапожками хлебали. Умели, умели, черти, народное ликование организовать. Кого пряником, а кого кнутом, но сгоняли народ на представление с придворными поэтами и крокодилами. А после представления в программе всегда было шествие короля со свитой и ликованием.

И все бы хорошо, да уж очень подозрительным был тиран. Все желал да пытался разузнать, искренне обожает его народ или из-за бесплатных пряников и крокодилов? Для узнавания этого содержал людишек пронырливых да ловких, числом чуть поменьше самого народа. Да только напрасно содержал, кто ж это ему правду говорить станет, головой кудрявой рисковать. Вот и докладывали правителю то, что хотел он услышать. А особенно старался главный королевский глашатай. Послушать его, то ложился и вставал народ с именем обожаемого монарха на устах. И ел – о нем думал, и пил – все о нем, и в отхожем месте, простите, исключительно о его величестве размышлял.