Денис Даровов - Смешно и грустно. Сборник рассказов

– Хрендель какой-то получается.

– Не какой-то, а какая-то. Это она – Хрендель.

– Лучше давай соединим Геракла с драконом Фафниром. Получается…

– Гарнир.

– Какой гарнир, ты что жрать сюда пришёл? Получается… Фафнакл. Итак, нашего героя будут звать Фафнакл.

– Надо ещё родословную ему придумать. У них всегда так делается.

– А что придумывать? Так и напишем чистую правду, дескать, Фафнакл стал незапланированным результатом четырнадцатого подвига Геракла – его отца. Теперь антипод. Кто там: Посейдон, Аид, Венера, Зевс? Кого оплодотворять будем?

– Всех! Всех, кого только вспомним. Немезида, Апполон, Сфинкс, Ясон, Минотавр…

– Стоп. Стоп! Пошёл, пошёл сюжет: Ясон спускается в лабиринт к Минотавру, возвращается один и никто не знает, что они там делали. Через год на острове Крит появляется новое страшное чудовище, ещё кровожаднее прежнего и имя ему Ясотавр! Он предстаёт перед царём Миносом и заявляет претензии на трон, т.к. является его внуком.

– Да-да-да! Он открывает страшную тайну, что Минотавр был вовсе не человеко-быком, а самой что ни на есть настоящей человеко-коровой!

– Ясотавр пожирает всех своих родственников и требует новых жертв с чужих земель. А, прослышавший о том, герой Фафнакл решает победить ненавистного… телопожирателя, чтобы быть причисленным к лику богов и, взойдя на Олимп, жениться на юной богине Хрендель.

– Но Хрендель на дух не переносит Фафнакла. Она сбегает от него в царство мёртвых и отдаётся на вечную власть Аиду, от которого у неё рождается дочь Хрендида. Сама она умирает во время родов. И в конце пьесы Хрендида клянётся посвятить всю свою жизнь мести Ясотавру за печальную судьбу матери! Остаётся придумать бой Фафнакла с Ясотавром.

– А боя не будет. Фафнакл внезапно узнаёт от Гермеса, что является дальним родственником Ясотавра и сразу отказывается от братоубийства. Таким образом, бегство Хрендель оказывается совершенно напрасным. Теперь надо это всё зарифмовать.

– Что же это за пьеса без боя? И вообще к Минотавру в лабиринт спускался Тезей, а Ясон плавал за золотым руном – баранов он стриг, понимаешь? Баранов… золотых.

– Ну и что? Вот он и на Крите руно своё искал, победил Минотавра, обстриг и опозорил! В лабиринте ж не видно золотой он или платиновый… А ради денег и славы древние герои были готовы буквально на всё!

– Тоже мне знаток психологии античных героев выискался, – Валерий Иванович начал злиться.

– Официант, ещё пива! – крикнул я и снова обратился к собеседнику, – Хорошо, твой вариант событий.

Валерий Иванович, в который раз почесал затылок и, не сказав ни слова, прилип к пивной кружке.

– Протрёшь ты его когда-нибудь, – сказал я.

– Что? – спросил тот, чуть не поперхнувшись.

– Затылок, говорю, протрёшь. А может у тебя вши?

– Да иди ты…

Официант принёс ещё две кружки.

– Скажи любезный, – спросил я его, – а кто победил минотавра: Фафнакл или Ясотавр?

– Я затрудняюсь ответить, – смутился парень.

– Вот пока не ответишь, мы платить не будем! Иди и думай.

– Фафнакл заплатит, – съехидничал Валера опьяневшим голосом.

– Нужна война, – сказал он мне чуть погодя, – жестокая кровопролитная война лет на триста, и, когда уже все герои будут убиты, а боги передерутся между собой, тогда и родится он – Фафнакл: получеловек, полубог, полудьявол, полускотина!!!

– Сколько ж у тебя этого полу?!

Валера распалялся всё больше:

– Он станет лучшим примером отваги для всех односельчан и одновременно позором, колющим глаз одним только своим существованием в этом мире! Боги объявят охоту на недостойного выродка, люди обвинят его в колдовстве, а монстры и демоны начнут страшиться одного его имени! Вот таков он будет наш Фафнакл!

– Ну, знаешь что, тебе не пьесы, тебе ужастики писать надо. Сюжет разве что для Голливуда. В роли Фафнакла …этот лысый …Вин Дизель (в детстве Ванька Паровоз), в крайнем случае, постаревший Крепкий Орешек.

– А что, я и на Голливуд замахнусь, я всё могу! Я сам как Фафнакл!

Язык моего друга уже сильно заплетался, зато энергия била фонтаном. Он вскочил из-за стола, поставил одну ногу на стул и горделиво выпятил вперёд грудь.

– Я такой блокбастер забомбучу, – кричал он, – Шекспир в гробу перевернётся! А ты сиди тут со своими презервативами и изучай синонимы с антонимами. Ты мне вообще не нужен, навязался тут… Я уже почти что гений!

Его лицо «выплюнуло» столько презрения и злости в мой адрес, что я не смог промолчать: