Владимир Поярков: И смешно и грустно

Чемпионат по футболу… как много в этом звуке…

Василий Семенович Чистяков, не отрываясь от телевизора, как завороженный смотрел очередной матч, да и как можно оторвать взгляд, если, пропустив какой-нибудь интересный момент, потом в разговоре с такими же болельщиками как он, придется чувствовать себя никчемностью, которому и сказать-то нечего будет.

— Вась, скажи, какой у меня сарафан. Красивый? Ну скаж-и-и… пусть хоть и китайский, но все равно красивый, ну-у ска-а-ж-и-и как мне в нем? — это после работы случайно забежавшая на вещевой рынок, а сейчас в прекрасном настроении крутилась его жена Варя перед зеркалом.

— Угу… — машинально отвечал муж.

— Нет, ты оторвись на секунду и посмотри.

— Угу…

— Ну что «угу»? Я в нём прямо сейчас в «Гастроном» пойду, а то суп варить не из чего. Ну посмотри… — поворачиваясь то передом, то задом Варя, глядя на себя с восторгом маленькой девочки, по-прежнему пыталась «достучаться» до мужа.

— Угу…

— Угу-угу… — передразнила Варя, поправляя лямочки на сарафане и повернувшись, стараясь перекричать телевизор. — Вот уйду я от тебя и будет тебе «угу»! Вася! Ты слышишь меня?! Я от тебя ухожу к другому!

— Угу… — бросив на жену рассеянный микросекундный взгляд, Василий опять вперился в телевизор.

«Так… грудиночки взять… свекла, морковь вроде есть, масло точно скоро кончится…» — мысленно перебирая список продуктов, Варя последний раз глянула на зеркало висящее на двери, поправила свои светлые волосы, открыла дверь и вышла.

Но рано или поздно что-то все равно кончается, так и матчи тоже, пусть хоть они и идут бывает по телевизору друг за другом. Василий, уже почувствовав голод и чрезвычайно возбужденный полученным зрелищем, вскочил с дивана и, бросив пульт в кресло, помчался на кухню.

— Варюш, представляешь…! — крикнул в коридор Василий, хватая половник и тарелку, но, откинув крышку кастрюли, осекся — кастрюля была пустая…

— Варь, ты где? — пробежался Семеныч по всем комнатам с удивленным видом, не выпуская половник и тарелку из рук, но жены нигде не было…

Вернувшись на кухню, возможно надеясь на чудо, зачем-то опять заглянул в кастрюлю. Да наверно и не на чудо рассчитывал, а на любимую поговорку жены: «Варя всегда сварит». В кастрюле по-прежнему ничего не было, как и домашней феи, которая тоже исчезла. Вконец растерянный Семеныч посмотрел на часы. Часы показывали уже десять вечера.

«А ведь всего два раза в жизни у нас супа не было. Первый раз, когда с Ксюшкой в роддоме лежала, а второй — когда с Сережкой. И магазин уже закрыт… где же она может быть?», — недоумевал голодный болельщик и еще раз обошел все комнаты, заглянув вдобавок в туалет и в ванную.

Сев на кухонный стульчик и не зная, что делать, Василий задумался над необычайно нестандартной ситуацией. «Я от тебя ухожу к другому!» — неожиданно вспомнил Вася и спина покрылась холодным потом.

«К кому? Зачем? Ведь что-то еще говорила… Да нет, не может быть… Обиделась из-за футбола? А если вправду ушла? Может к кому в гости пошла? Хотя и в гости ни разу не ходили по отдельности», — так просидев час в путающихся мыслях, поднялся и прошел в комнату.

«Телефон же есть!», — неожиданно вспомнил Василий, хватая свой мобильник. «Пипип», — отозвался телефон из другой комнаты.

Дальше пошли звонки ко всем знакомым и опять безрезультатно.

«Вот уйду я от тебя….» — как заезженная пластинка опять зазвучали в голове слова жены.

«А может, не стала меня ждать и на огород уехала? Хотя тоже… пожалуй, утром съезжу туда, на первом рейсе…», — наконец пришла ему голову более менее разумная мысль и он, чуть успокоившись, лег спать. Спать одному тоже оказалось непросто, непривычно и даже неудобно.…

Участок они купили еще в прошлом году. Он не испытывал желания его покупать, но Варя настояла, под предлогом — у всех есть, а у нас нет. Поразмыслив, купили готовый, не так далеко от города, примерно в час езды, обычные шесть соток. Двухэтажный домик, клумба перед домом, на которой Варя садила цветы к Первому сентября.

С соседями быстро сошлись, особенно с Николаем и Людмилой близкими им по возрасту. Белобрысый Николай, здоровенный добродушный мужик в центнер с гаком веса составлял разительный контраст со своей маленькой черноволосой женой похожей то ли на цыганку, то ли на татарку. Но, несмотря на разный социальный статус, разные характеры, огородные проблемы сдружили эти две семьи, и частенько, бывало, захаживали друг к другу в гости.