Павел Ширшов - И смех, и грех на афганской войне

Тогда мы спускаемся к тому водоёму, что гордо именуется прудом и решаемся глушить рыбу. Из двух гранат, что положены на танк одна уходит на неглубокое дно прудика и, как ни странно после фонтана воды на поверхности всплывает штук двадцать карасиков, сантиметров десять длинной. Мы их аккуратно собрали и сварили уху без ничего. Ещё через четыре дня голодуха достигла своего апогея, а вблизи нас на свою голову пацан-пастушок повёл стадо коров и баранов. Каюсь, но с голоухи чего не сделаешь – вежливо, но с автоматом в руках отжали мы одно барашка. Разделывать животных, как оказалось кроме меня никто не мог, а у меня был кроличий довоенный опыт. Ладно кролик от овцы отличается не многим, разделали, сварили, даже без соли, и в первый раз за неделю легли спать сытыми. Прошла ещё неделя и голод стал совсем сильным, еды не было никакой, стада уводили подальше от наших глаз, в кишлак мы тоже не пытались войти, просто валялись в танке и только тащили ночные дежурства. Топлива не было, заряда в аккумуляторах тоже, ни связи, ни возможности уехать.

Утром мне довелось стоять свою смену. Я в Афгане всегда стоял с трёх ночи до шести, а порой и до восьми, пока не проснётся народ. И вот, приходит часов в шесть утра на край танкового окопа, что мы вырыли в самом начале, местный волкодав. Стоит такой на бруствере и медленно не торопясь, с таким чувством хозяина гавкает на меня. И хотя от меня, сидящего на краю командирской башенки и до этого пса всего ничего, метра полтора, я его, что есть моих сил игнорирую. В конце концов мне это надоело, я вытащил наш один на всех автомат поставил на одиночный, догнал патрон в патронник и выстрелил этой гадине строго в лоб. Пёс повёл себя после выстрела предельно странно. Он отступил от того места, где стоял на полшага и аккуратненько лёг, положив голову на передние лапы, как будто лёг спать.

В общем лежит он пять минут, десять, а я всё боюсь поверить, что он мёртвый, хотя и вижу аккуратную дырку строго посредь лба. Кстати, народ внутри танка на выстрел даже не дёрнулся.

Решившись наконец вылезти из танка я для начала толкнул этого пса, и только убедившись, что он точно мёртвый, я наконец вылез.

Тут передо мной встал вопрос, и что дальше? Тут я вспомнил своё ташкентское происхождение, и что Ташкенте живут корейцы, которые готовят кодя и кукси на собачятине. Оно, конечно, не сравнить щенка пуделя со старым алабаем, а корейские блюда с кучей приправ с просто сваренной без соли собачатиной, но я решился. Тем более жрать хотелось.

Я подвесил волкодава за задние лапы к стволу танка, предварительно опустив его. Потом ствол поднял, и бросив старый кусок брезента под тушей, довольно быстро освежевал её. Потом выкопал яму, и закопал отходы моего мясного производства, а тушу разделал. Потом быстро устроил экипажный казан на очаге и начал варить мясо. Ни соли, ни масло у нас давно не было.

Одним, словом, к моменту, когда мужики повылазили из танка еда, была готова. На вопрос, что за мясо, я ответил просто,

– Сторожевой баран.

Эту старую ташкентскую шутку никто из мужиков не знал и продолжали наяривать мясо со страшной силой.

И только после полного насыщения наконец вопрос повторили, мол откуда баран-то?

Я объяснил, что сторожевой баран, это такая шутка и так говорят про собак, которых подали к обеду. Сначала не поверили, я сказал не верите можете раскопать яму с отходами.

Что тут началось, один стал изображать позывы рвоты, другой тут как-то загрустил, третий стал делать вид, что ему совершено всё равно.

В общем не прибили, и то спасибо.

Потом, дня через три на горизонте запылила колона нашей техники, мы добежали и договорились о топливе и так прибыли в полк. Там нашего отсутствия не заметили, вроде ничего и не произошло.

Как известно, связь в современной войне вещь необходимая, однако, хреновая связь – это, наверное, куда хуже её отсутствия. Рассказывал мне один мой друг, как это бывает.

Ситуация. Идёт операция в зелёнке. Бравые спецназовцы сосредоточено работают по кишлаку. Уже почти прошли с прочесыванием небольшой кишлак и собрались было переходить на следующий, как вдруг из кяриза на краю кишлака выскочило трое духов и в дуру, или от того, что ослепли с темноты давай палит в спецуру в лице передового отряда в три человека. Да, от такого невежливого отношения слегка опешила, и на всякий случай ответила. Как потом оказалось их тоже было троё, и эта троица шла к своим из соседнего ущелья с новостями, ну, типа курьеры, или посыльные из штаба. А кяриз как раз выходили в стыке между двух кишлаков. Ну, знаете, как это бывает в Афгане, когда воды мало, ущелья узкие, и народ селится тесно прижимаясь друг к другу, да так, что порой не поймёшь, где заканчивается один кишлак и начинается второй. Одним словом, на пострельбушки как тот Саид на звук сбежались товарищи с обоих сторон, то есть спецназовцы к своим, духи к своим. Только вот оказалось так, что группа наших, что нашла духовских связных оказалась между этими тремя, которых, правда после первых же очередей стало только двое и самой бандой, что резво подошла со стороны того, кишлака, что спецназ лишь собирался чесать следующим.