Минотавр резко втягивает воздух ноздрями и выпрямляется с оглушительным рёвом. Но над ним уже разворачиваются летящие сети. Охотники больше не таятся, выходят из своих укрытий. Я пытаюсь помешать, пытаюсь кричать, просить отпустить пленённое существо, но меня оттесняют.
Спелёнутого Минотавра тащат к зданию, к глухой стене, где стоит новенькая трансформаторная будка. Он почти не сопротивляется, обречённо ступая по асфальту раздвоенными копытами. Кто-то открывает дверь железной коробки с граффити, наконец обретшим смысл. Существо уже не так огромно и его вталкивают внутрь. Никаких трансформаторов нет, только пустое пространство, достаточное, чтобы пленник туда поместился.
Пытаюсь подойти ближе, но меня толкают, и я падаю.
Поднимаюсь, но вокруг никого нет. В тёмном небе снова полная Луна. Её свет падает на стену здания и железную будку, где заключено древнее мифическое существо.
Не раздумывая, достаю из кармана ключ, подхожу к трансформаторной и отпираю дверь. Внутри на табурете сидит молодая женщина в красном плаще. Жгучая брюнетка с короткой стрижкой. Видя моё замешательство, она улыбается и спрашивает…
– Кого-то ищешь?
– Тут был… – запинаюсь я.
– Был, – вторит мне женщина. – Ты меня проводишь?
Киваю и подаю даме руку, помогая покинуть неуютное помещение. Она идёт чуть впереди.
– Ты хочешь знать, куда делся Минотавр, и как я оказалась на его месте?
Киваю, хоть она и не видит моего жеста.
– А что ты вообще знаешь о нём?
– Ну, – тяну я слова, – он жил в лабиринте, построенном на далёком острове.
– Не важно, где находится лабиринт, – перебивает меня спутница, – в любом лабиринте я снова стану Минотавром.
– Минотавр – женщина? – Удивляюсь я.
– Минотавр – это минотавр, но почему женщина не может им стать? Особенно если её против воли загнать на века в лабиринт?
Мы идём по каменистой дороге. Женщина расстёгивает плащ и сбрасывает его не останавливаясь. Теперь на ней красная кожаная жилетка, обтягивающая бёдра короткая юбка, тоже из красной кожи и высокие ботфорты. Дорога сужается, становясь тропой, поднимающейся на пологий холм.
Я порываюсь поднять плащ, но спутница меня останавливает, говоря, что он ей больше не нужен. Следую за ней, пытаясь уложить в голове услышанное. Мифы врут? Или тот, кто их писал, пытался создать красивую, с его точки зрения, сказку, не обязательно соответствующую реальности?
– Мифы лишь забавные истории, – будто услышав мою мысль, продолжает женщина, – те, кто писали о Минотавре – никогда не были в лабиринте. А те, кто побывал – никогда не рассказывали о том, что видели и как выбрались.
На вершине холма моя спутница скидывает жилет и стаскивает юбку, оставаясь только в ботфортах и бикини из той же красной кожи. Фигурка может вызвать зависть у любой представительницы прекрасного пола, но я не испытываю никакого вожделения.
Мы спускаемся по пологому склону. Внизу слышится шум накатывающих на пляж волн. У подножия холма остаются ботфорты. Ближе к кромке воды женщина избавляется и от оставшейся одежды.
Стою на мокром песке и смотрю, как она, шаг за шагом, заходит в море. Оказавшись по колено в воде, женщина останавливается, оборачивается и машет мне рукой. Машу в ответ, хочу спросить…
– Конечно увидимся, – отвечает она и ныряет в приблизившуюся волну.
Я вижу, что у неё теперь длинные серебристые волосы, когда она выныривает ещё не слишком далеко. Ещё раз машет мне рукой и погружается воду, подняв на прощание брызги русалочьим хвостом.
январь 2018
Вампиры не видят снов…
Когда мой закадычный друг Альфред сказал, что он вампир, я счёл это очередной шуткой, предвкушая дальнейшее развитие событий новой забавы. Хохмач, любитель безобидных приколов, наверняка что-то опять затеял. В памяти промелькнули наши прежние чудачества, весёлые и безвредные.
Кроме нас в курилке никого не было. Я подумал, что товарищ решил посвятить меня в новый сумасбродный план какого-то розыгрыша. Тем более, что в офисе недавно появилась пара новобранцев, немного заносчивых и излишне амбициозных. Наверняка Фредди выбрал их в качестве потенциальной жертвы. Обидятся – тогда они придурки. Поймут – значит, небезнадёжны. На злодейство Альфред неспособен. Мухи не обидит.
Но когда на моих глазах клыки друга стали расти и заостряться, радужки вспыхнули рубиновым цветом, лицо побледнело и от него повеяло холодом, мне стало не по себе. Потом неуловимо быстрым движением Фред схватил меня за руку, закатал рукав и впился в предплечье. Через мгновение он выпустил меня, отодвинулся, сел прямо и вернулся к привычному для меня облику.
Читать дальше