Марья Торопцева - Волшебное кролиководство

Он взобрался на кухонный табурет и щурился от яркого света. Зоя заметила, что нос и внутренняя поверхность ушей у кролика побелели от холода. Она поставила перед ним красную в горошек чашку с кипяченой водой, блюдце с зерновыми хлебцами и села рядом. Ей не терпелось рассмотреть кролика и расспросить его обо всем.

Рудольфф стал осторожно растирать замерзшие уши, а потом, отхлебывая из чашки, начал свой рассказ. Его даже не надо было ни о чем просить.

– Ох, Зоя, и натерпелся же я… Нас ведь родилось два братца-кролика: я и мой брат Ричард. Он появился на свет всего на несколько минут позже меня. Я родился прехорошенький, и меня сразу забрали в лучший контактный зоопарк в городе «Зоо-контакт». А Ричард – самый обыкновенный серо-белый кролик. Он попал в живой уголок обычной средней школы. Больше я о нем ничего не слышал…

Жилось мне в «Зоо-контакте» этом тяжело. Хотя вроде и кормили нас, и помещение убирали… Я жил в загончике с курами, цыплятами и другими кроликами. Были в зоопарке ещё и лисы, и выдры, и змеи, и даже орлы. Но к ним маленьких посетителей без сопровождения служителей не пускали, а вот к нам вход был постоянно открыт. И целый день нас хватали и тискали. Только успевай уворачиваться, чтобы на тебя не наступили! Даже в те короткие периоды, когда посетителей не было, приходилось не лучше. Куры из моей миски клевали, цыплята норовили на мне, мягоньком, поспать. И вообще, как так можно, чтобы и есть, и спать, и в туалет ходить – все на пол! Я кролик культурный, не понимаю этого! Очень я мучился… Даже выспаться – и то была проблема: с самого утра до позднего вечера приходили дети. А они разные бывают. Многие воспринимали нас как живые игрушки! Могли кроликов за уши схватить, или за шкирку. А кролик – животное хрупкое, уязвимое. Его и покалечить недолго…

Нос кролика Рудольффа постепенно приобретал розовый оттенок. Рыжая шерстка в теплых лучах кухонного торшера распушилась, и Зое даже показалось, что она излучает свечение.

Кролик Рудольфф потянулся к хлебцу и аккуратно отгрыз кусочек.

– Но самые страшные испытания нам, обитателям зоопарка, выпадали, когда у кого-нибудь из детей случался день рождения. Приходили целой кучей. Служители выключали радио – а я его любил послушать: часто передачи разные интересные шли – и вместо этого ставили веселую, но однообразную музыку. Дети ели какие-то сладости и нам совали, хотя нельзя этого категорически делать! И взрослые, их родители то есть, не лучше: всех зверей перетискают. Вот и сегодня день рождения был у какого-то толстого мальчика. Он, конечно, сразу ко мне. Ведь я такой красивый! И, представляешь, Зоя, уронил меня! Ух, больно! Я ушибся, конечно. Но вроде все кости целы, и больших синяков нет. Я в угол отполз и затаился. Все, думаю, больше я тут не могу находиться. Сегодня повезло, что ничего себе не повредил, а кто знает, сколько это везение продлится?… Смотрю: женская хозяйственная сумка на полу рядом со мной стоит, из нее батоны какие-то торчат. Чья-то мама ее на пол поставила, а сама, гляжу, цыпленка ловит, чтобы на руках подержать. Ну, я и прыгнул в эту сумку, и замер от страха. Так и сидел. Сколько времени прошло, не знаю. Опомнился уже на улице, выскочил. А на земле – снег. Зима стоит! Я же не знал, какое сейчас время года. Ну вот, я выпрыгнул и побежал, что было сил. Слышу, какая-то старушка на всю улицу кричит: «Ой, р о дные, крыса! Да какая большая! Караул!» Женщина, у которой я в сумке прятался, визг подняла. Дети тоже закричали, но от радости.

Зоя не смогла сдержать смех: кролик Рудольфф уж очень забавно изображал, как кричала старушка и визжала женщина с сумкой.

– Пока переполох не улегся, я успел скрыться. На улице уже темнело. Забежал в какой-то двор, под скамейку забился. Думал, сердце от бега и страха выскочит! Так с тобой и познакомился…

Зоя давно перестала смеяться и теперь, застыв от ужаса, с сочувствием слушала рассказ Рудольффа. Ее чай давно остыл: она к нему даже не притронулась.

Кролика устроили на ночь на мягкой подстилке возле батареи. Глаза его слипались от усталости, но Зоя не смогла удержаться, чтобы не спросить его:

– Вы меня, конечно, извините, Рудольфф, но вот у вас один глаз немного косит. Как же вы считаете себя самым красивым кроликом на свете?

Кролик Рудольфф блаженно вздохнул и вытянулся на подстилке:

– Когда я родился, моя мама подошла к колыбели и воскликнула: «О, Рудольфф, какой же он красивый! Самый красивый кролик на свете…» Я и запомнил. Разве можно не верить маме?..