Марья Торопцева - Волшебное кролиководство

Все повернули головы в сторону кролика Рудольффа. Он стоял рядом с Зоей, сложив передние лапы перед собой, но совсем не напоминал вчерашнего притихшего растерянного кролика, пытавшегося спрятаться от неприятного разговора в шкафу. Ноздри его раздувались, глаза блестели от возмущения и даже почти не косили.

– Кролик Рудольфф по объективным причинам не может руководить шоу-группой, – деловито продолжала Дашка, – и дело не только в том, что он не заботится о своих артистах. Он даже по внешним данным не годится для шоу-бизнеса.

– И что же со мной не так? – на удивление спокойно поинтересовался Рудольфф.

– Мне неприятно об этом говорить. Тут уж не ваша вина, но все-таки… У вас ведь явный дефект внешности.

– Я самый красивый кролик, какого когда-либо видел белый свет, – приосанился кролик Рудольфф.

– У вас косоглазие. Расходящиеся косоглазие, – отчеканивая каждое слово, прошипела Дашка.

– А у Уди косолапие, – с гордостью сказал Удя и наклонил голову, рассматривая свои лапки.

Кролик Рудольфф перестал улыбаться:

– А у тебя, – прошипел он Дашке в лицо, – злобное пучеглазие!

– Что-о? – ахнула она и нахмурилась. – Какое еще пучеглазие?

– Злобное, – повторил кролик Рудольфф.

Он свернул свои уши наподобие Дашкиных пучков из косичек и при этом изо всех сил вытаращил глаза, изображая девочку.

Мили, Малинка, Удя и даже Зоя засмеялись.

Дашка перестала сдерживаться и ткнула пальцем в сторону кролика.

– Он меня оскорбляет!

Удя сморщил нос, собираясь заплакать. Он не понимал, что происходит, но чувствовал всеобщее напряжение.

Кролик Рудольфф выскочил на середину комнаты и воинственно наклонил голову вперед:

– Шоу-группу никому не отдам. Это мое детище!

– Где вы слов-то таких понабрались? – с издевкой спросила Дашка.

– У нас уникальный номер получается! – не обращая на нее внимания, бушевал Рудольфф. – Самое большее, что умели кролики до нас – это вылезать из шляпы фокусника, а мои ляпаны… то есть, я хотел сказать, кролики – настоящие артисты: и танцуют, и акробатические трюки выполняют.

– Да, иногда выполняем, – согласно кивнул Удя, поглаживая заклеенную пластырем еще незажившую шишку на лбу.

– Вас с Алиской к ним близко подпускать нельзя, – наступал на Каблуковых кролик. – Ваша б воля, у вас кролики только бы спали да ели. Ни к чему хорошему подобная забота не приведет. Надо работать, тогда хоть что-то стоящее получится. И номер выйдет особенный. Подумаешь, травмы! Да меня в зоопарке этом контактном через день роняли!

– Так вы хотите, чтобы и малыша такая же судьба постигла? – пыталась перекричать его Алиска, снова подхватывая Удю на руки.

– Ты его еще подушками обложи, – саркастически заметил кролик Рудольфф. – И следи, чтобы поменьше двигался, а то вдруг упадет!

Зоя вдруг вскинула палец вверх:

– А это идея!

И кролики, и сестры Каблуковы – все посмотрели на нее с недоумением.

– Какая? – насмешливо переспросил кролик Рудольфф. – Подушку Уде вместо памперса привязать?

Тут все увидели, что Зоя смотрит куда-то вверх, и тоже подняли головы. На длинной леске, закрепленной у основания люстры, болталась любимая игрушка Зои.

– Да это же кабан-летчик! – воскликнул кролик Рудольфф и озадаченно почесал за ухом: – Чем же он нам может пригодиться?

Игрушечный кабанчик безжизненно болтался в воздухе. Но стоило нажать на кнопочку у него на пузе и слегка подтолкнуть, как крылья за его спиной начинали отчаянно хлопать, а сам кабанчик, влекомый центробежной силой, набирал скорость и летал как бешеный, с устрашающим ревом. Под шлемом летчика азартно поблескивали два крохотных недобрых глаза.

Так кабан мог носиться долго. Пока его не выключали.

Кролику Рудольффу не нравилась эта игрушка, но он мирился с ее присутствием.

– Ничего, – обычно говорил он, – сгодится летом в жару: в самый раз будет, вместо вентилятора. И мух станет разгонять…

Теперь кролик Рудольфф, Мили, Малинка и Каблуковы переводили вопросительные взгляды с кабанчика на Зою. Зоя дотянулась до игрушки, но не стала заводить ее, а ловко сняла с крючка, за который кабан крепился.

– Удя, иди сюда, – позвала она крольчонка.

Удя выпустил Алискину руку и с готовностью шагнул к девочке.

Зоя взяла его на руки и, не успел никто опомниться, как она уже успела прицепить малыша за памперс к леске.