Анна Мирошниченко - Тринадцать неожиданных историй

Они сидели в ресторанчике, где она впервые услышала, как он играет. От того брутального музыканта ничего не осталось. Или вернее, его ничего не напоминало. Метаморфоза произошедшая с ним удивила ее. Перед ней сидел скромный, застенчивый мальчишка, который отчаянно хотел понравится.

– Может по пивку? Зависнем, а? – предложение в мессенджере было вполне ожидаемое и невинное со стороны рок – музыканта. И такой подвох – неожиданно она почувствовала себя на свидании. На самом настоящем напряженном свидании, с напряженной атмосферой,

– А какую музыку ты еще любишь?

– О, я преподаю! – он улыбнулся с прежним шармом.

– Ты столько знаешь о музыке?!

– Да, я преподаю блюз. Блюз – это все!

– И рок вы тоже играете, вот эта композиция, – она напела.

Джимми Хендирикс? Я люблю его.

Он был такой южный, жгучий, казалось, что даже масляный. Маленькие черные глазки, и мелкие – мелкие колечки длинных вьющихся волос, пухлые ручки, тело спортсмена и сибарита, в котором две сущности уживаются прекрасно.

Брутальная щетина – все было на месте, но казалось что он помолодел лет на десять и превратился из прокуренного бывалого в юного трепетного.

– А я – пишу.

– О, ты тоже творческая натура? Я почувствовал это.

Он кивнула.

– Мы, люди искусства должны держаться вместе, – он сделал это так характерно, блеснул глазами словно в мюзикле, – мы же из одного племени!

– Да…, – она погладила пальцем ножку бокала, – согласна. Она не знала что делать, когда он наконец превратится обратно в рубаху парня? Не она же его так заколдовала? Хотя эта идея и льстила.

Они перечислили еще любимых музыкантов. Их разговор продолжал напоминать музыкальную энциклопедию. Немного поговорили об учеб и когда вино закончилось и новые темы не поступили, Андреа предложил прогуляться. Было уже одинадцать. Они вышли на площадь вокруг фонтана Аретузы – нимфы, которую богиня Ариадна превратила в источник.

Подошли к краю площадки и глядели на корабли. Звезды спускались россыпью вниз, будто кто – то не глядя швырнул их. Гуляющих было немного и те спешили с площадки на освещенную улицу, в кафе. Они остались наедине.

Она продолжала чувствовать это странное сочетание – напряжение и интерес. Почему – то никак не получалось расслабиться.

– Так вы поедете на гастроли? По Германии?

– Да, наш менеджер уже договорился.

– Отлично, кстати, у меня тоже был такой опыт работы, – она усмехнулась, вспомнив про группу мужа, – можно сказать, что я была менеджером.

– Отлично! Поедешь с нами?

– Может быть!

Она замолчала. Он стоял рядом, сохраняя дистанцию. Небольшую, но некоторую дистанцию.

– Знаешь, мне пора домой, – сказала она.

Идти было минут пять. Обратно, мимо кафе, вдоль по старинной безлюдной улочке с желтыми фонарями. Набережная. Темное шумящее море. Улица Сирен.

– Спасибо за вечер! – она улыбнулась и поцеловала его в щеку. Он поцеловал ее во вторую. Доля секунды, колебание.

– Спасибо! – он отошел на пару шагов.

– Я напишу!

– Да, напиши, Спокойной ночи!

– Андреа помахал рукой. Она подошла к крыльцу, ярко освещенному и напоминающему картинку – каменный дом из желтых блоков. Зашла внутрь. Все так правильно, настоящее свидание. И все так скучно.

***

Ее подташнивало от ужаса. Что, мозг ее соседа совсем ослаб от эрекции? Перечитала сообщение от Нино: «Я не могу больше делить жилье с тобою! В этом виноват я! Ты не при чем! И ты не поймешь, что происходит со мною!»

Она сидела на лавочке и мысленно чехвостила всех этих тонко – душевных сраных интеллектуалов.

Что, он рассчитывал, что я буду с ним жить, платить за жилье, да еще на самом деле с ним жить? Что вот так «нимфа прилетит и заполнит пустоту в его душе?»

«Он деньги вернет?» – спросил ее друг из Харькова, которому она написала в панике.

«Не знаю, сейчас спрошу. Должен вернуть».

Она написала в мессенджер и долгих несколько минут ждала, пока он ответит. «Что, его тонкая душевность не распространяется на деньги? Или он собирается их не вернуть по тем же непонятным, загадочным причинам, а?

«Конечно верну!» – наконец пришло сообщение.

Она вздохнула. Ей хотелось уехать их этого города. Джузеппе не хотел видеться с нею. Ее тянуло на другой пляж. «Жаль, что не побывала в окрестностях города», – подумала она, сидя на лавке возле набережной. Персиково-нежные верхушки домов виднелись на истомленном он зноя небе.

***

Эти дни Нино находился в напряжении и неистово строчил в дневнике.