Она наконец оторвалась от него и они заговорили о чем – то, о чем – то еще.
– Пройдемся? – спросила девушка.
– Давай.
На улице уже никого не было. Сделав несколько шагов по каменными плитам времен Архимеда, они оказались у железной решетки, окружающей развалины храма.
Он начал целовать ее сильнее, и она поняла, что ей это нравится, очень, настолько, что начали подкашиваться ноги. Будто нечто внутри отключало способность стоять, отдавая ее полностью в руки мужчины, дарящему наслаждение в этот миг.
***
Он обнимал гитару, нежно и точно перебирал струны: прижимал где нужно и отпускал когда нужно, и пел. Пел он также, словно нажимая струны в душе.
Синела ночь над светлыми домами Ортижии. Показался поворот в другую часть острова. Она собиралась домой, готовить ужин, но тут услышала звуки музыки. Настоящий блюз, волнующий и свежий, как огромный бокал виски с кубиками льда, поманил ее. Она увидела открытое кафе с низкими деревянными столиками и лавками, красные скатерти и кучерявого блюзмена с гитарой и безумного барабанщика. Он корчил такие рожи! И так заряжал на ударных, добавляя острый перец ритма к сладкому гитарному звуку.
За столиками перед ними были пустые места, хотя остальное кафе было переполнено. Она постояла чуть – чуть, не решаясь присесть. «Завтра ведь увидимся с Джузеппе и надо бы выспаться, и…» Но ощущение, что она ведет себя «слишком правильно», как будто замужем, ее остановило. «Можно ведь устроить себе чудесный вечер! Почему бы не послушать чуть – чуть?»
Она заказала красное терпкое вино и греческий салат с белым хлебом – мягкой сицилийской булкой, которую приятно макать и есть с вином.
Смотрела на гитариста и обещала больше не попадаться на эту удочку – влюбляться в талант. Она уже побывала замужем за музыкантом, друзья – музыканты тоже у нее были.
Когда – то она пыталась вычислить образ идеального мужчины, и, первым пунктом или вторым был музыкальный инструмент. Если мужчина умеет играть – это что – то особенное… Может это дополняет ее увлечения? Ей нравилось танцевать, она прообвала петь, немножко рисовала и много писала. А вот с музыкальными инструментами у нее не складывалось.
Рядом за столиком сидел юный светловолосый парень с подругой. Та прислонилась к стене и терпеливо ждала окончания концерта. Не мученически, а сдержанно, как в приемной врача. А вот красавчик явно был в экстазе: он постукивал ногой, улыбался, и то открывал, то снова закрывал глаза, как в легком дурмане.» – Да, и он должен быть красивым!» – продолжила она мысленный список. Ей всегда нравились красавцы, хотя и она помнила, что «мужчина должен быть немного красивее обезьяны». Но она обожала тех, с которых можно писать картины. Главное, чтобы они не сильно нравились другим мужчинам. Она оглянулась по сторонам – вдоль улицы собралась человек десять фанатов, которые подтанцовывали, подпевали и просили поиграть какие – то определенные хиты.
Умение играть и внешний вид – это хорошо. А что делать с юмором? Ведь она разный! И она вспомнила о чем говорила с Джузеппе – «горящие глаза», жажда жизни. Путешественница была уверена. что у мужчин помоложе эта искра есть, а у тех кто «за тридцать», ее ровесников – эта искра гаснет, они уже ни о чем не мечтают, думают о быте, думают о том, как сделать так чтобы было поуютнее и поспокойнее. Она была как в ловушке: ей нравились парни помоложе, но строить отношение можно только с мужчинами постарше. Джузеппе было уже двадцать семь. И вчера она сказала ему, что такие глаза как него, с огнем, бывают только у очень успешных мужчин.
Сиракузы становились все роднее. «Если здесь есть такие люди, значит это хороший город» – думала она, глядя на гитариста и барабанщика. Они играли технично и с душой, Обычно встречается или то, или другое – играют или не попадая в ноты, но душевно или технично, но безжизненно.
Гитарист пиратского вида, бородатый, с горящими южными очами и гибким сильным голосом казалось, занимался любовью сейчас со всеми, наслаждался игрой, возбуждал, и увлекал.
***
– Я хочу целовать тебя везде! Я буду буду здесь всегда, если нужен тебе! В Сиракузах!
– А я тебе, что моряк? У которого девушка в каждом порту? – пошутила она над предложением Джузеппе.
Они шли с ним дальше по темной улице и на душе у нее вдруг тоже стало темно. Та же набережная, что и в первую встречу, но без волшебства. Только тьма и свет. Чудесные огоньки, маленькие смеющиемся звездочки – исчезли.
Читать дальше