Светлана Шестернёва - 50 оттенков Серика. Еротически-юмористическое издание

Надо сказать, что указанный псевдоним не имел ничего общего с материальными показателями жизни Серика. Доходы его были таковы, что на очень широкую ногу жили не только пять его жён, но и шестеро отпрысков, о которых Серику было известно. Между тем, успех его в делах амурных фактически никак не пересекался с финансовым. «Червонцем» его прозвали за размер детородного органа в сантиметрах. Серику удалось наголо разбить миф о том, что «если писюном не доделал, то колокольчиками не дозвонишь».

– Хотел бы я знать, что ты с бабами творишь, – дивился приятель, ибо девки разве только не ходили за Сериком с матрасом.

– Извини, братан, – хохотал в ответ Серик. – Я жёсткий натурал.

Список побед и завистников рос, подтверждая тезис о том, что размер имеет значение. Из уменьшительно-пренебрежительного «Десяточка» героя стали почтительно-увеличительно величать «Червонец».

* * * * *

– Свет мой, душа моя. Рядом с тобой Раневская нервно курит трубку! – ржал в мессенджере Митька Лозовский, эстетический хирург из Питера. Фаина Георгиевна переворачивалась в гробу. Но это не точно.

Со славным еврейским парнем, называвшим ее на славянский манер, Сауле познакомилась в соцсетях. Митьку, как и очень многих прочих, покорило ее чувство юмора. Сауле развлекала себя и публику публикациями, исполненными юмора и сарказма. Поначалу, увлекшись этим занятием, она заливала по двадцать постов в день, пока аудитория однажды не взмолилась, задыхаясь в едином порыве:

– Хватит, от смеха щёки лопаются!

Когда Сауле поделилась этой репликой с Митькой, тот, отсмеявшись, заверил:

– Зашью!

Митька Лозовский был родом из Севастополя и выпускником военно-медицинской академии. Стиль изложения Сауле выходец из приморского города считал достойным компании морских волков. Лучшего комплимента ей не сказал никто.

Их знакомство быстро переросло в симпатию. Еще быстрее уровень айнанэ в крови зашкалил, и Сауле чуть было не рванула в город на Неве на выходные. Но как раз с приступом аппендицита попала в больницу ее дорогая Оленька…

Сауле сидела, повернувшись к окну, но ничего не видела перед собой. В ресторане она специально выбрала стол на отшибе. Здесь сидели опоздавшие, либо те, кто был знаком с покойной не слишком близко, если не сказать грубее. Жрать пришли. Падальщики, мелькнуло в голове. Не будь это Оленька, за Сауле бы не заржавело произнести это вслух. Она раздраженно прикрыла глаза. Этот проклятый день никогда не закончится.

– Сауле, – донеслось откуда-то сверху. – Выйдем, покурим.

«И снова здравствуйте. Это опять Серик, которого надо помнить. Или хотя бы вспомнить. А у меня нет сил. Думать, вспоминать, курить…»

– Сауле, тебе плохо? – голос звучал встревожено.

Пришлось открывать глаза.

– Мне хорошо, мать твою. Мне так славно сегодня, – выплюнула она, с трудом сдерживаясь, чтобы не швырнуть в него миску с салатом. – Этот грёбаный день – настоящий цирк на Цветном бульваре, а люди в нем – цирковые лошади, хотя зря я обидела лошадей – она судорожно стиснула край скатерти, не глядя на Серика. – Оставь меня. Мне плохо. Очень плохо. С большой буквы П. Паралич. Ясно? Спасибо.

Серик уселся напротив и положил руки на стол. Она инстинктивно стиснула ладони между колен. Хотелось снова зарыдать – громко, в голос. И чтобы рядом был кто-то веселый, ироничный, галантный. И чтобы Оля была жива.

– Я только хотел поблагодарить тебя за слова, которые ты говорила на кладбище, – негромко сказал Серик. – Счастлив человек, внушивший к себе такое чувство.

Сауле подняла на него глаза. По ее лицу катились крупные слезы.

– Серик, – произнесла она, стараясь, чтобы не дрожал голос, – я очень хочу, чтобы все было как раньше.

– Я понимаю.

– Как раньше. Когда мы не были знакомы.

Сауле вышла из-за стола, попрощалась с Ольгиными родными и покинула ресторан.

* * * * *

Десять процентов. Чем хуже ситуация, тем ниже уровень заряда батареи – этот закон действительно существовал и работал. Ехать сразу домой Сауле не хотела. Она планировала прогуляться, подышать прохладным воздухом, в котором носился приличествующий 9 марта запах перегара. Но главное – она так хотела позвонить Митьке. Такой далекий и одновременно близкий, Лозовский неизменно поднимал настроение прибаутками и изящными комплиментами.

Сейчас бы видеозвонок, хоть так повидаться. Но тогда батарее хана за считанные минуты. Сауле выбрала на дисплее телефонную трубку. Митька ответил после второго гудка.