Константин Кудрев - Розовый слон

– «Но тогда я тщательно приготовился, и именно это и спасло мне жизнь?! А теперь?»

– «Это ничего не меняет! Возьми себя в руки, успокойся и действую согласно первоначальному плану! Никакой «отсебятины» или дурной инициативы – импровизации?! Стань уверенней! Жертва должна почувствовать твое превосходство и силу? Ты должен подавить волю жертвы на сопротивление и надежду на положительный исход поединка? Такова жизнь, таковы правила!? Побеждает тот, кто сильнее! Закон гладиаторов и киллеров?! Это право «сильного» на Жизнь, старик…»

Из ступора меня вывел… случайный прохожий, проходящий мимо и явно спешащий по своим делам местный житель:

– Нет, парень, такие собаки от кого попало еду не возьмут! Не такое у них воспитание, чтобы якшаться с кем не поподя? Здесь чувствуется порода!? Это тебе не дворняга, какая-нибудь подзаборная? Тут воспитание чувствуется! А-ри-сто-кра-ти-чес-кое! – последнее слово мужик лет шестидесяти произнес как-то нараспев, смакуя тот факт, что ему то «все ясно как божий день, а этому олуху (то есть мне?), который из милосердия решил «покормить собачку (!)», не понятно, почему это благородный пес свой нос воротит от предлагаемого «хот – дога»?!

– Это почему же? Ведь сразу видно, что собака голодная и не ела несколько дней!? – Я изобразил из себя чуть – чуть обиженного простака – «деревенщину неотесанную». Станиславский отдыхает!

– Собака голодная? – съехидничал мой собеседник. – Да если хотите, это хорошо дрессированный бойцовский кобель немецкой овчарки. Они воспитаны еду брать только у хозяина или с разрешения хозяина и ни у кого больше! Это разве не понятно?

– Да, сэр! Это понятно! Но ведь собака-то голодная?! Извините, я хотел сказать – кобель!

– Вот чучело бестолковое! Так ничего и не понял!? – только и буркнул в ответ мой случайный «визави» и побежал дальше «по своим делам».

«Беги, беги, умник!» – я даже не обиделся. Я даже поблагодарил мужика, за то, что я успокоился. Ко мне вернулось мое хладнокровие и мой холодный рассудок. Боец Буч уже не казался мне «призраком Баскервиля». Мне стало даже жалко пса. «Жертва воспитания? Вот это да?! Надо же? Готов умереть с голоду, если нет разрешения или одобрения идиота Хозяина?! Какая поистине собачья преданность! А вот хозяин-то твой – подлец!? И одобрения его не будет, потому что он тебя предал, Мистер Буч! Он тебя просто на просто мне «заказал»!?»

По-моему, последние слова я произнес вслух или мне это только показалось? Но странная метаморфоза вдруг произошла с псом! Он чуть наклонил свою огромную голову, внимательно или даже с неподдельным интересом посмотрел на меня и издал звук удивления нечто вроде человеческого «Вау!» Глаза его вдруг заблестели, шерсть на холки вздыбилась, он рванулся и попытался броситься на меня!? Пару раз он вставал на задние лапы, и мне казалось, что он никак не меньше метров двух вытянувшись в полный рост! Вот это да!? Каков молодец, а? Мистер Буч!? Я даже не успел испугаться. Я стоял как вкопанный и восхищался собачей силищей!? Вот это зверюга, настоящий Боец! Эдакий собачий рестлер! Толстяк, что только что поучал меня и «умничал», поспешил поскорее покинуть практически пустынную привокзальную площадь, буркнув что-то типа: «Придурок, не дразни собаку!» А я и не дразнил, я просто опешил от такой прыти?! «Вот это силище! Неужели он все понимает? Ах, какая умница!? Да, жалко, жалко что…?» Я даже поблагодарил небеса и неизвестного подлеца – хозяина, что воспользовался таким прочным поводком и ошейником и крепко привязал псину к ограде? «Наверное, приятель, я обязан тебе жизнью?» Буч не лаял. Не рычал, а буквально рвался и хрипел, исходя пеной!? Он напоминал мне раненого раба – гладиатора из исторического фильма, пытающегося подороже продать свою жалкую жизнь в схватке в Колизее?! И снова по спине предательски потекла холодная липкая капля пота… Во рту пересохло… Стараясь не делать резких движений и хотя бы внешне излучать «хладнокровное спокойствие» я достал из кармана бутылку минеральной воды и сделал два больших глотка. Вода оказалась в меру холодной и не только сразу утолила жажду, но и остудила тело и мой измученный дурными мыслями мозг. Но еще большее впечатление мое поведение произвело на собаку: Буч опустился на четыре лапы и как-то засуетился на месте, быстро перемещаясь то влево, то вправо (насколько позволял поводок!)… Так продолжалось минуты две или три, затем пес устало остановился и опустил голову вниз, тяжело дыша… Пес, высунув огромный язык, буквально хрипел, сплевывая кроваво – белую пену… Наконец он успокоился и притих. Минут пять мы стояли молча: Буч, опустив голову и не глядя на меня… и я.