Роман Веселковский - Вегетарианец. Юмор. Ирония. Сатира. Сборник рассказов

На бок – кувырк. Хобот вверх задрал, когти веером разложил, переваривает и ванны солнечные принимает заодно. Вдруг сверху что-то на хобот – чпок! Липкость тягучая. Пробует. Сладкая вкусность. Совсем не то, что там, под землей произрастает, интересный такой, совсем новый продукт. Ну, думает слон, нормальный ход! Это какого же я рожна таким барахлом питаюсь, в недрах, можно сказать, копошусь без устали, света белого не вижу, когда там, сверху такая вкусность нереальная произрастает. Да еще её и так много, по-видимому, наверху, такой ее переизбыток полнейший ощущается, что она там удерживается перестала и вниз валиться начала…

Облизнулся, голову задрал, смотрит. А чего там увидишь? Солнце высоко, почти в зените, так, чутка только в сторону съехало. А дерево аж в небо врезается, высоченное, зараза. Чего в тех верхах творится, и не угадаешь сразу. Посмотрел-поглядел слон, поизучал манящие сладкой жизнью перспективы, когти о кору подрал для разминки и вверх двинул. Вы, конечно, можете спросить, какого лешего вверх за сладкой липкостью слон полез, а не медведь? Но уж, извините, с вашей стороны это будет полнейшей наглостью! Поимейте совесть! Где же я вам в Африке жаркой-жаркой, да еще в середине дня медведя достану?! Медведь – это зверь в жаркой Африке дефицитный, это же вам не крокодил с баобабом наперевес! К тому же пока он там в мехах шарахаться будет, как пить-дать издохнет на жаре совсем с непривычки-то. Жалко его, поэтому, хотите – верьте, хотите – нет, а только лез наверх слон. Слон и всё! Когти подточил – и вперед, точнее, вверх. Знал бы, что его ждёт, может, и не полез бы, но откуда ему знать, он же не учёный слон был, не современной породы!

Откуда ему было знать, что там где-то пчелы плодятся. Что они там мёду натаскали полное дупло, аж самим пришлось в верхнюю часть переселяться, чтобы не залипнуть основательно да не утопнуть от радости и хозяйственности чрезмерной, да так, что мёд через край уже попёр. Пчелы, надо заметить, тогда были совсем дикие, как мёд производить, ещё не догадывались, да и ни к чему это было, он сам где-то получался, сам где-то копился, они его и таскали потихоньку, другое время было, другие технологии…

Слон хрипит. Слон пыхтит. Потеет-лезет. Высоту за высотой берёт. Рекорд за рекордом бьёт, жаль зафиксировать некому. Хоботом за ветку редкую зацепится, подтянется, когтями поскоблится, посуетится, поёрзает, укрепится, передохнёт – и дальше к победе, к сладостям. Что интересно, страху – ноль, что значит, не падал ни разу качественно! А вот уже и нора, в смысле, дупло со сладостью. Гудит чего-то в тех краях… Так и есть – мёд! Через край валит и вниз течёт да капает, густой, ароматный. Пчёлы будто не видят этого, таскают без продыху, спокойней им, видите ли, когда через край лезет… Слон непуганый медку на коре попробовал – сладенько. Когти умело заглубил, хоботом в дупло с мёдом – нырк! И сосёт помалеху. Глаза прикрыл, а сам думает, это я неплохо зашёл, славное место, сесть бы ещё на что, передохнуть толково – вообще цены бы не было местечку, жаль, все ветки далеко внизу остались…

Тут пчелы, то ли мёд устали таскать, то ли расстроились, что мёд через край валиться перестал… или слон их смутил своим нахальным, совсем, как им показалось, неприличным вытянутым органом, по-хозяйски нагло шерудящим в их вотчине, обозлились, набросились… И всё в уши норовят кусить, в уши. Уж больно они пчёлам показались подозрительно маленькими, несоизмеримо маленькими… А слон с закрытыми глазами поначалу-то ничего и не понял. Слышит, гул усилился, да вдруг по ушам как даст! От неожиданности когти сами и разжались, и не привычный к такому нерадушному приёму сластёна скоропостижно отчалил… Может и сошла бы ему эта вольность насчёт изъятия излишков медовых, ежели бы пчёлы в те времена мифические не торопливые были жутко.. Те хоботастые – и этот такой же конструкции, мог бы за своего сойти, в принципе, в первом-то приближении, да разбираться с подобными тонкостями те пчёлы не обучены были, дикие, одно слово!

…Как обычно бывает в подобных ситуациях, по пути вниз не встретилось ни одной толковой ветки для амортизации, так сказать, поэтому пришлось до низу так и лететь – прицельно, прямолинейно и с ускорением с неплохим…

Хотите – верьте, хотите – нет, а от такого грохота и сотрясения планета тогда с орбиты привычной съехала и солнце вместо плошки превратилось в привычную нам пуговицу. Слон, как приземлился, начал сначала синеть, потом желтеть, после чего глухо через силу кашлянул в хобот и побелел окончательно. Смотрит, когти не стриженные веками отвалились, рядом лежат – страшные, корявые, жуть! Уши – во! Как те лопухи! Из маленьких ушек в локаторы превратились, так их накусали дикие пчёлы. И тошнит. Не поймешь, от укусов, от скорости или от мёда, от обжорства, то есть. Но что факт, что мёда больше тот слон не ел. И под землёй больше не шарахался, потому как когти у него больше не выросли. Это яд пчелиный, наверное, тогда был жутко ядовитый, простите за масло масляное, очень-очень ядовитый. И уши из-за него обратно не сдулись, и слон больше не чернел. А может, не чернел он оттого, что солнце уехало в дали дальние, и загар как прежде не мог качественно зацепиться за кожуру слоновью.