Вадим Чарномский - Картинки с выставки

– Здрасьте вам!

– Ты почему один?

– Я ж сказал – не выйдет Соня.

– А чего тогда – здесь?

– От скуки. Вас жду. Пока нацелуетесь.

– Валер, только – никому!

– Могила! – и мы уже шли втроём к реке.

– И чего ты услышал?

– А как ты пел что-то слышал.

– И всё?

– Да, всё!

– Мальчики, вы ж голодные! Я сейчас котлет принесу и хлеба.

– А компот?

Мы засмеялись с Валеркой.

– Компота нет, есть кефир.

– Тоже пойдёт.

– На каком причале?

– На вёсельном, где лодки.

Исироса убежала за котлетами, утащив шоколадку. Мы жевали баранки и груши. Дошли до причала, в лодке дяди Боба было три удочки, одна – шикарная, бамбуковая. Закинули две на уклеек. Они хватали даже пустой крючок. Потом насадили живца и закинули бамбуковую, авось жерех, или даже щука хватанёт.

– Скажи честно – целоваться с девчонкой здорово или так себе?

Я вытянул большой палец вверх.

– Супер-кайф!

Валерка вздохнул. А я добавил:

– Знаешь, что? Мне Исироса рассказывала, есть такая книга древняя индийская, называется Кама с утра. Она на индийском языке. Её перевели на русский и напечатали на печатной машинке. Там много страниц и она есть почти у всех взрослых. Это про любовь. Но они эту Каму от нас прячут. Дети до 16 лет. Пошарься у отца, может найдёшь. Она говорит, чтобы научиться целоваться и всяким другим вещам, надо мальчикам её прочитать. Я у матери тоже посмотрю, когда домой приедем.

– А почему с утра?

– Не знаю. Наверное, Кама – это индийская богиня любви, а с утра… ну, все дела лучше с утра делать.

Прибежала Исироса. Принесла хлеба с бутылкой кефира и 6 котлет. Мы тут же вдвоём жадно сожрали 5 штук, одну оставили ей. Пьём кефир по очереди. Увидел, как медленно поползла бамбуковая удочка. Взял в руки и потянул. Шиш с маслом! Будто зацепилось за что-то. Попробовал резко потянуть в другую сторону – бамбук хрустнул и переломился. Успел схватить за леску и стал тащить. Вот она – щука! Валерка побежал за подсаком. Тянем. Вытащили! Исироса прыгает и хлопает в ладошки, как маленькая.

– Папка трандов ввалит за то, что удочку сломали.

– Пускай ругает меня. Я виноват. Зато щуку на 2,5 кг вытащили.

Пришли домой. Я рассказал, мол, так и так. Я тянул, она – хрясь. Дядя Боб маленько посердился, но сказал, что завтра отработаем за удочку. Пошёл заниматься щукой.

Провожаю Исиросу. Поцеловались. Сдуру брякнул, что очень хочу спать с ней в одной постели.

– От этого дети появляются.

– Я знаю. Но ты же умная, знаешь, как можно без детей?

– Нет, к сожалению, не знаю. Надо ждать до 16 лет.

Она расстегнула на мне рубашку, поцеловала в грудь и прижалась щекой.

– У тебя кто-нибудь был до меня?

– Нет. Один раз поцеловался с девчонкой – в фанты играли. Но ты ж сама сказала, что не умею целоваться.

– И у меня никого не было. Пора идти. Я люблю тебя!

– А я тебя люблю. Мы будем вместе навсегда.

– Обязательно будем! Спокойной ночи!

Утречком дядя Боб за завтраком принёс нам ноты. «Музыкальная шутка» Баха. Партия фортепиано и партия кларнета.

– Это вам, ребятки, работёнка «за удочку». Выучить сегодня же наизусть. Вечером, как стемнеет, будем репетировать. А я пока рыбу-фиш из щуки буду делать. Шкуру вчера снял, засолил, замочил, фарш готов. Каждый у нас будет занят делом!

Пока учили свои партии, мама приехала. Она пришла в восторг, увидев нас с Валеркой, сидящих за нотами. Дядя Боб увёл её на кухню, там уже пошла другая музыка: что-то щёлкало, стучало, хрустело и шкворчало. В дверь постучали. Я догадался, кто это, и побежал открыть. Это была Сонечка.

– Долго будете? Там Ирка твоя скучает, чуть не плачет.

– Там – это где?

– Да, вот она за углом!

– Иди к Валерке, одухотвори его!

А я побежал босиком по ступенькам вниз. Целоваться было нельзя: из окна люто глядела мама, а из-за её плеча – дядя Боб. Я показал знаком Исиросе, что – нельзя, мол, смотрят на нас.

– Пойдём к нам? Будете сидеть тихенько с Соней, а мы – партии свои разучивать.

– Пошли!

Дядя Боб был тут, как тут!

– Ого! У нас пополнение ансамбля. Вы, девочки, на каких музыкальных инструментах изволите играть?

Оказалось, Соня – на нервах, а Исироса – на струнах любви.

– Прекрасно! Значит будете танцевать. А теперь слушайте сюда, дважды повторять не буду.

Он взял свою флейту и легко, с задором сыграл «Шутку» Баха. Девчонки захлопали. Мы с Валеркой тоже. Девочки оживились, согласившись подготовить танец под музыку.

К обеду щука, фаршированная по-еврейски, называемая в просторечии рыба-фиш, была готова. Да, и мы уже почти всё разучили. Мама поставила блюдо с щукой на круглый обеденный стол, дядя Боб разрезал на куски, и положил каждому на тарелку. Щука была – просто объеденье! Обед закончился чаем, а к чаю – хлеб и форшмак. Мне просто ужасно хотелось целоваться. Дядя Боб устроил себе тихий час. Мама взяла в руки книгу и отправилась на кухню. Соня с осоловевшим Валеркой сели играть в «дурака» на щелбаны. Мы с Исиросой заперлись в кладовке, и целовались, целовались, целовались. Не только в губы! Тихий час поцелуев закончился громогласным падением книги из маминых рук на кухне. Она задремала у окна, а книга скоропостижно грохнулась оземь. Тут же всё ожило. Задвигалось и зашелестело. Мы тихонько выползли из кладовки с мокрыми трусиками и припухшими губами. По очереди совершили омовение в ванной. И были готовы к новым приключениям.