Влад Костромин - Наследники Мишки Квакина. Том IV

– Угу.

– Я вот только что думаю…

– Что?

– Стакан же украдут.

– Я про это как-то не подумал, – растерялся я. – А что делать?

– Просверлим и на цепочке прикрепим.

– Как мы стекло просверлим?

– Ну… – теперь растерялся Пашка. – Не знаю. Ты старший, ты и думай.

В результате долгих размышлений просверлили пластмассовый складной стакан, где-то украденный отцом, и прикрепили за цепочку к самовару.

– Во! – Пашка, будто взбесившийся верблюд, пустился в безумный пляс по двору. – Приходи кума любоваться. Теперь заработаем! Заработаем немножечко денежек! – он довольно потер руки.

– Все это хорошо, – пресек я восторги брата, – но кто в него будет бросать монеты? У нас во дворе его никто и не увидит…

– А если в саду поставить? – Пашка прекратил скакать.

– Кто в саду с собой деньги носит?

– Тоже верно… – брат ожесточенно поскреб затылок. – Возле магазина? В магазин все с деньгами ходят.

– Просто возле магазина? Продавщица уберет. Давай лучше в конторе поставим. Там никто не уберет.

– Точно! Ура!!!

Ночью, подобно матерым полуношникам, мы поволокли свое творение в правление. Впервые что-то тащили ночью не домой, а из дома. Еле дотащили, вздрагивая от каждого шороха. Поставили в длинной комнате, служившей неким подобием коридора, дверь в которой никогда не запиралась, на табурет вместо высокого бачка из нержавейки, в котором лениво блестела затхлая вода для питья. Бачок для равновесия мы забрали с собой, домой. Легли спать, предвкушая невиданное богатство, которое должно было свалиться на нас в ближайшее время.

Утром, когда родители после завтрака ушли на работу, мы побежали следом. В правлении уже толкались зеваки, бросая в автомат монеты и восхищенно матерясь, когда начинала мигать красная лампочка под табличкой «Сиропа нет».

– Без сиропа бери, – советовали титулованному механизатору Печенкину.

Печенкин щелкал выключателем, выбирая «Без сиропа» и совал еще монету. В ответ ехидно мигала желтая лампочка под табличкой «Газировки нет».

– Вот же шайтан-машина! – Печенкин с досадой ударил по самовару. Загорелась синяя лампочка под табличкой «Воды нет».

Потолкавшись в толпе и проводив взглядом очередную монету, исчезнувшую в ненасытном нутре автомата, мы вышли на улицу.

– Богаты! – шептал Пашка, тыча меня локтем в бок. – Мы богаты! Обдерем их как липку!

– Ладно, еще не вечер. Пошли отсюда, нечего глаза мозолить.

***

В обед приехали родители. Отец победно потряс вынутым из кармана пиджака складным стаканом.

– Вот, ловкость рук и никакого мошенничества, – заявил он самодовольно, бухнув добычу на стол. – Нам в пару будет.

Мы с Пашкой переглянулись, узнав стакан с нашего автомата.

– Учитесь, лежебоки, – отец щелкнул Пашку, лицо которого вытянулось от осознания прервавшегося потока монеток, по лбу, уселся на стул и погрузился в поедание принесенных в термосе столовских макарон и котлет. – Прикиньте, киндеры, какие-то разини автомат для продажи газировки в правлении поставили, а я с него стакан и умыкнул. Додумались, да?

– Вдруг, какой заразный с него пил? – нахмурилась мать. – Вить, волокешь в дом всякую ерунду, никакой управы на тебя нет. Как уж все в дом тащишь.

– Я хозяйственный. Сначала надо умыкнуть, а потом уже думать, что с этим делать! Не, ну каковы придурки, да, Валь? За внедренье автомата дали премию Игнату. Получил ее Игнат – свез на свалку автомат.

– Вить, я сама все прекрасно видела. Чудотворцы какие-то, – рассуждала она, размешивая ложкой чай, – нормальные люди никакого автомата в нашей глуши бы ставить не стали. Тут какой-то подвох.

– Я про то же, – закивал отец. – На лицо подвох.

– Обдиралы какие-то, или рвачи это. Помнишь кино «Менялы»?

– И что?

– Вот и эти так же. Мелочь собирают, значит, скоро опять обмен денег будет.

– Х-м, логично… – отец звучно шмыгнул. – Все может быть.

– Тебе лишь бы жрать, – мать недовольно поджала губы, – а у нас убытки могут быть.

– Не боись, – отмахнулся, – прорвемся. С таким мужем не пропадешь, – надулся от гордости, будто индюк.

После обеда родители уехали на работу, а мы, доев остатки отцовской трапезы, погрузились в горестное молчание.

– А если обратно прикрепить? – спросил брат.

– При всех? Думай, что говоришь.

– Ночью можно…

– А завтра отец еще раз стакан сопрет.

– Он может.

– И что, каждую ночь приделывать?

– Ну!

– Потом он спросит, где все эти стаканы? И что тогда будем делать?