Серафим Попов - Татуировки. Точка невозврата

Корректор Дмитрий Валентинович Гужов

Фотограф Ирина Бйорно

© Серафим Попов, 2021

© Ирина Бйорно, фотографии, 2021

ISBN 978-5-4483-6462-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Это сборник историй с одной темой: «Мы все – в татуировках». Бог, семья, счастье, жизнь, смерть. Существует ли то, что управляет всем этим хаосом или нет? Одновременно на планете происходят безумные вещи: убийства, болезни, смерти, зачатия, молитвы.

За нас решают родители, какой религии нам принадлежать, красивые ли наши оттопыренные уши или их лучше отрезать (рассказ «Ангел с хомузом»). Преступление – это отступление от совести или это – вынужденное действие под давлением обстоятельств? Где же был Бог, когда делили мешок со счастьем-участием? Так спрашивают себя герои рассказа «Уравнение с тремя неизвестными» – богатые, сытые и очень несчастливые люди.

Я их всех встречал в жизни. Для меня каждая история – это путешествие в психологию познания себя и Бога. «Блудный сын», «Сусальный Исусик,» «Козел» – все они – это мы и Я. Каждый рассказ – это новая татуировка, сделанная в лагере жизни.

Все истории объединяет одно – это наш с вами мир. Сатира? Да! Исповедь? ДА! Плач о лучшем? Да! Это как сериал «Черное зеркало», но только здесь – психология, а не технология. Бесшабашная действительность, на которой базируются эти истории, гораздо «смачнее» любой фантазии.

Написал всю эту околесицу о богоискательстве – неизвестный автор с Дона. Пишет остро и сочно. Начал писать недавно и бросать не собирается. Хочет достучаться до каждого татуированного.

Серафим, но не ангел.

Михаил родился в семье хиппи. Он так никогда и не узнал – кто же был его отец, так как в то время, когда одна малюсенькая клетка в теле его матери, под напором другой, ещё меньшей, решила начать делиться, где процветала свободная любовь, спида ещё не изобрели и его мама спала со всеми, кто забредал в её жизнь и постель.

Он родился лопоухим, с большим улыбающимся ртом и серо-зелёными глазами, смотревшими на этот мир на земле с добротой и доверием. Мама его, как ни странно, решила Михаила окрестить в протестантской церкви – наверное, ей понравилась серебряная купель и весёлая матушка-священница этой обители протестантов. Она посоветовалась с матушкой, и было решено наречь этого безотцовского коллективного младенца – Михаилом – в честь Архангела-Михаила, убивающего искусителя-змея и охраняющего ворота в рай от всех нежеланных гостей, интересующихся, что же там, за воротами, происходит.

Посмотрев на младенца своим эстетическим взглядом молодой хиппарки, мама решила убрать лопоухость младенца ещё до крещения, подвергнув неразумное дитя косметической операции в возрасте двух недель. Когда хирург увидел большие, отстоящие от черепа на 90 градусов прозрачные, розовые уши Михаила, он решил отрезать их совсем и сделать новые, изящные, небольшие ушки, которые он взял от недавно умершей девочки. Так за Михаила другие люди начали решать – как ему выглядеть, кем называться, какой религии принадлежать и в какой семье воспитываться.

Операция закончилась успешно, но хирург забыл, что маленькие ушки умершей девочки были мёртвыми и не росли вместе с увеличивающейся в размерах головой Михаила. Так он и вырос – с малюсенькими, неживыми, чужими, девочкиными ушками, пришитыми к его голове. Он вырос мальчиком странным, непохожим на всех, несущим в себе коллективные гены свободного хиппарского поколения.

Мама его со временем остепенилась, стала обычным членом признанного общества, которое всё время пыталось создать из входящих в него людей удобную группу покорных, хорошо предсказуемых индивидов, выполняющих нужную для поддержания общества работу и никогда не выступающих против всех нелепостей этого общества.

Она вышла замуж, купила дом и пыталась всячески забыть дни своей хиппарской свободной от условностей молодости, включая и Михаила. Его она не любила, его жизни не одобряла и им не интересовалась, хотя сама его и произвела на этот свет неизвестно с какой целью.

Он жил, как мог, приторговывая одеждой, которую контейнерами закупал дёшево из Непала и перепродавал её втридорога своим хиппи-сотоварищам. Он был продуктом того хиппарского поколения, которое использовало – и зря – наркотики, амфетамин, алкоголь и секс как средства, приводящие к скорейшему познанию тайн жизни.