Татьяна Степа - Три чемодана. Юмористические рассказы и авантюрные истории

Два дня Верочка наблюдала и слушала игру актеров – сначала с галерки, потом переместилась в партер. Артисты иногда выбегали в зал, занимая для игры все пространство.

С режиссером Верочке встретиться так и не удалось и устроить прослушивание в театре тоже.

Приходя домой, Верочка репетировала у зеркала заламывание рук, истошные крики и томные всхлипывания, которыми так была насыщена роль главной героини. А в третье свое посещение Верочка записала монолог героини в кульминационный момент в блокнот.

Деньги, отложенные на проведение досуга, неумолимо кончались, и пришлось устроиться уборщицей для подработки в вечернее время.

Всю неделю Верочка драила полы и тихо декламировала слова из роли. Через какое-то время она уже изящно водила шваброй по блестящему полу, грациозно выжимала тряпку и ставила ведро по центру коридора, как ценный реквизит. К нему она возвращалась, чтобы начать заново, если вдруг сбивалась и путала слова.

В субботу Верочка готовилась к выходу: мастерила длинное платье из черной блестящей материи, купленной в подвальчике магазина тканей недалеко от дома за триста сорок рублей за метр. Дорогая ткань требовала аккуратного подхода и сноровки.

Шить Верочка не умела, но в одном из журналов нашла совершенно беспроигрышный вариант – ба-ла-хон! Она просто вырезала окружность, чтобы пролезла голова и прострочила у соседки на машинке боковые швы. Все! Это фантастичное изделие, сотворенное собственными руками – пеньюар, бальное платье, да что там, наряд для модели – потрясающе смотрелось на вешалке. Верочка надеялась, что и на ней тоже.

В воскресенье, облачившись в этот «звездопад на черном небе», словно королева, Верочка прошла через фойе театра, мимо шумной толпы и заняла свое место в партере, у самого прохода, где во втором акте как раз пробегали артисты.

Первый акт Верочка сидела, не шелохнувшись, и смотрела на красивого героя второго плана. Она только сейчас обратила на него внимание. Черноволосый, стройный, чуть сутулый, но от этого еще более милый, он отличался какой-то необъяснимой нежностью среди всех этих скачущих, гомонящих людей. Хотелось их отогнать и дать ему отдохнуть.

К тому же Верочке показалось, что он незаслуженно отодвинут от главного действия. Впрочем, как и она. Верочка почувствовала невольную симпатию к юному дарованию и как будто вся потянулась к нему на встречу.

Парень заметил напряженно сидящую женщину, которая не сводила с него глаз. Она мерцала в полумраке зала необыкновенными волосами, распущенными по плечам золотыми волнами. Когда объявили антракт, и зажегся свет, он выглянул, чтобы получше разглядеть девушку. Она так и осталась сидеть на своем месте.

Нерешительно помявшись, артист удалился в гримерную.

А Верочка думала о несправедливой расстановке людей на сцене. Зачем столько шума, ведь все можно сделать нежнее, романтичнее… с тем юношей.

В начале второго акта артисты пошли «в народ», – они активно бегали по проходам, кого-то звали. Настала и очередь милого парня. Он чуть замешкался на сцене, и ускорил шаг, проходя мимо Верочки, но она уже ждала его. Вот он, звездный час!

Верочка решительно схватила его за руку и встала.

– Я вас ждала, – произнесла она первую фразу из монолога, который должна была читать героиня через пятнадцать минут.

Парень опешил.

Верочка набрала побольше воздуха и продолжила:

«Ох, как же я ждала.

Когда вот так, вы выйдете устало из этих мрачных стен,

из глупого оскала той мышки, что пленит всегда.

Она – не я. Она не я, поймите. Держите меня за руку, держите»!

В конце Верочка повысила голос и как будто приказала, а не торжественно молила, как та, на сцене. Ничего, у нее свое толкование роли. Вот он, ее герой.

Растерянный артист, решив, что его забыли предупредить о каких-то изменениях, оглянулся на сцену. Там как раз стоял потрясенный главный герой, которому и должны были посвящаться эти слова. В настоящий момент он как бы размышлял, пока все бегали, являя его мысли.

Спасая положение, юноша произнес пару реплик из роли и, осторожно высвободив руку, усадил девушку на место.

В лоджии для вип-персон появилась голова режиссера. Артист кивнул, что все в порядке, и голова исчезла.

Дальше все пошло по запланированному сценарию.

На Верочку оглядывались из зрительного зала, пытаясь понять, что за артистка такая. Монолог так гармонично лег в размышления героя и как бы его предвидение ситуации с героиней, что явного смущения зрителей не вызвал.