Татьяна Степа - Три чемодана. Юмористические рассказы и авантюрные истории

И только Настя, соблюдая инкогнито, спала то у подруги, то дома на кухне. Что-то застеснялась она в последний момент.

Мамины щи были оплачены, временные неудобства тоже. Мужчина, то есть Семен Петрович, собирался домой. Откашлялся, зашел на кухню.

– У меня к вам разговор, Настя. Только отнеситесь к нему серьезно.

– Я вся внимание, – Настя затаила дыхание. Неужто повезло? Он, конечно, не ахти, но все же.

– Я, Настя, уже не молод. И холостой.

– Прекрасно.

– Что, не понял?

– Продолжайте, говорю.

– Так вот, мы с вашей мамой решили пожениться. Вы не против?

– С кем вы решили?

– С вашей ма…

Настя хохотнула. Потом еще раз, зажала рот рукой и затряслась.

– Вы не подумайте. Мы поедем в город, у меня двухкомнатная квартира. Вы будете к нам приезжать, когда захотите. Вы-то самостоятельная. А брат ваш может переселиться к нам. Я не против.

– Какое счастье, – Настя разразилась громким смехом. Ну, мама, ну зажгла. – Семен Петрович, я вас поздравляю, заботьтесь о маме, о брате. Обалдеть. Мы не против.

И она опять безудержно рассмеялась.

Милюкова Настя листала очередной глянцевый журнал. На ее руке красовалось золотое кольцо. Подарок мамы со свадьбы. И букет невесты мама вручила ей лично в руки, чтоб уж наверняка.

В кабинет постучали.

– Войдите, – отозвалась Настя, откладывая журнал.

– Девушка, у вас пластыря не будет? – молодой парень в ярких бермудах неловко переминался с ноги на ногу.

Настя посмотрела на его худые ноги, взглянула в яркие серые глаза, и сердце ее затрепетало.

Анита позвонила по телефону ровно в девять утра, как и обещала накануне, если я не объявлюсь у нее в это время.

– Давай, быстрей собирайся. Я тебя уже жду.

– А чего ждешь?

– Ну ты что, забыла что ли? Мы же собирались тексты к французскому подобрать.

– Ааа, сейчас буду.

– Давай быстрей, мне в одиннадцать надо уже быть на работе.

Я с трудом встала, умылась, кое-как оделась и отправилась к Аните в соседний подъезд. Полусонная надавила на кнопку звонка и так и держала ее, пока Анита не открыла дверь, недоуменно переводя взгляд то на меня, то на кнопку.

– Прости, – спохватилась я, протерла глаза, чтобы пошире открылись, и вошла в квартиру.

– Ты во сколько вчера легла? – поинтересовалась Анита, пока я снимала сапоги.

– Не помню, в три или в четыре, – я уже влезала в тапочки, которые Анита подпихнула ко мне ногой.

– Ну-ну… Ничего отоспишься, что тебе надо – тексты с переводом?

– Да, желательно еще и с музыкой.

– Понятно. Короче, у меня есть та-а-кая песня, – Анита закатила глаза от восторга.

– Давай, послушаем. Ставь.

Анита вытащила диск из коробки, поставила его в ячейку проигрывателя.

– Сейчас заиграет, она у нас… третья по счету.

Зазвучала музыка. Действительно красивая, ничего не скажешь. А мужчина как пел, закачаешься.

– Слова есть? – спросила я.

– Щас, будут тебе слова. Держи пульт, я распечатаю.

Анита переместилась к компьютеру, побила по клавишам, словно играя на пианино – порывисто и экспрессивно, в стиле своей натуры.

– Тебе сразу с переводом? – поинтересовалась она.

– Ага. Сразу. Чтобы на одном листке, рядом, и строка в строку.

– Ха, это как получится. Строка в строку. Слишком много хочешь. Когда петь будешь?

– Вот распечатаешь и спою.

– Ну давай.

Зашелестел принтер. Анита взяла один листок, потом второй, и даже третий.

– А этот зачем? – не поняла я.

– Чтобы красивее пела. Тут по-русски все французские слова. На, пой.

Я уставилась в текст песни. Анита нажала на стоп, а потом запустила мелодию сначала.

– Тебе кстати как? Только музыку или чтобы он тоже пел?

– Конечно с ним, ты что?! Я одна напою.

– Дуэтом, значит. Хорошо. У меня и так, и так есть. Подучишься, будешь одна петь. Давай, начинай.

Зазвучал мужской голос, я пыталась бубнить слова, не поспевая за певцом. Анита выхватила текст на французском и подсунула мне русский вариант. Петь стало легче.

– Короче, тренируйся, я пошла чайник ставить.

Анита удалилась на кухню, я все сидела на полу, прижавшись ухом к колонке, и повторяла слова. На третий раз получалось уже лучше. Анита заглядывала, хитро щурясь и жуя бутерброды. В перерыве между четвертым и пятым разом, она сунула мне оставшуюся половину бутерброда, и сказала: «Отдохни».

А сама села перед проигрывателем и взяла мой листок. Теперь уже я сидела и жевала, а Анита бубнила текст по бумажке. С третьего раза у Аниты тоже дела пошли лучше, а я отправилась на кухню пить чай.