Алекс Дивер - Инкубатор. Геном войны

– И какая цель у этого всего… проекта? – Вадим сделал вид, что не повелся на провокацию с неприятными аналогиями.

– А цель была обозначена в самом начале предельно просто. Собрать отпрысков неблагодарных вместе и забросить их в банку, как пауков. Но не для того, чтобы они поголовно сожрали друг друга от голода. Еды, кстати, у вас вполне достаточно, чтобы сильно не оголодать. А чтобы каждый из этих гнусов попробовал выжить в среде таких же на голову отмороженных, как и он сам. А не за счет тех, кому в той жизни меньше с богатенькими предками подфартило. Так уж сложилось, что кое-кого из таких пришлось прихватить вместе с вами. Но это приемлемая погрешность. И за них-то лично я более-менее спокоен. Ну необычно это все для них. Так пусть воспримут этот форс-мажор как опасное приключение. Причем за очень нескромное вознаграждение. О чем всех их, кстати, в обязательном порядке проинформируют. Короче, с ними вышло случайно, хотя так и планировалось! Ха-ха!

– Ты так и не ответил, где мы?

– Да чего ты заладил – где мы, где мы… Как ни крутись – а жопа сзади. А вы точно в недрах ее экватора. Доступно, да?

– Если каждому давать – переломится кровать, – устало отмахнулся Вадим. – Будет хоть какая-то конкретика? Или снова скажешь, что вся инфа зарыта в платах чертова моноблока?

– Размечтался. – «Робби» на экране стянул с носа свои нелепые очки и устало помассировал двумя пальцами переносицу. – Хоть какую-то интригу для вас мы должны были оставить? – Он с веселым прищуром посмотрел на Вадима. – Но кое-что я тебе за упорство скажу. Вы так далеко от дома, что даже ВКС всей планеты Земля хрен вас здесь отыщет.

– Ну да… – скривился Вадим. – Запудрив мозги, можно сэкономить на лапше. Скажи хоть, мы на материке или пора обозвать себя Робинзоном и идти уже искать себе Пятницу?

– Ну, положим, скажу я тебе, что вы на острове. Полегчало? Давай, звездуй искать Пятницу! – Казалось, своей настойчивостью Вадиму все же удалось разозлить собеседника.

– А может, ты сам этого не знаешь? – наугад ляпнул Вадим.

– Все может быть, – неожиданно быстро и легко согласился экранный гид. Потом посмотрел куда-то в неведомое Вадиму и торопливо неизвестно кому кивнул. – Короче, давай закругляться. Последний вопрос, и я отчаливаю. Извини, дружок, на тебе мир клином не сошелся.

Вадим судорожно задумался.

– Так чем нам тут заниматься эти три месяца?

– О, это-то как раз легко, – очень оживился напоследок «Робби». – Живи как хочешь. Правил нет. Мечта, да? Хочешь – мет вари, хочешь – дурь расти или брагу вари. Любая рецептура и технологии у тебя в ящике есть. Главное – проживи все девяносто дней. Надеюсь, тогда в свой мир ты вернешься другим человеком. Если, конечно, захочешь в него вернуться. И напоследок мой тебе совет: не живи здесь по принципу «Выжил сам – выживи другого»! Авось и дотянешь до дембеля. Адью, засранец! – «Робби» махнул рукой над головой в прощальном жесте, и экран монитора почернел.

– Видеть вас – одно удовольствие, а не видеть – другое… – пробормотал Вадим, тупо таращась в черную дыру экрана. Потом резко хлопнул себя ладонями по коленям, словно разгоняя оцепенение от тишины вокруг себя, и, так же резко поднявшись на ноги, направился к двери.

– Глаза боятся – а руки пакостят! Пора уже узнать, кто, где здесь, с кем и как с этим теперь жить.

Лика попробовала, не разлепляя век, пошевелить пальцами рук. Все тело жутко затекло, голова раскалывалась от тупой ноющей боли, подташнивало, да еще и во рту будто стадо дворовых котов нагадило. Хреново было, если покороче. А если подлиннее, так и вообще полная жопа. Немного утешало лишь знание о том, что если голова болит, то это значит, что она еще пока на месте.

«Где же я вчера так неласково набралась?» Тягучая мысль проползла слизнем по подкорке сознания и свалилась без ответа в погреб подсознания, к другим издохшим давным-давно неотвеченным постпохмельным мыслишкам.

Пальцы наконец обожгло дьявольским огнем, и к ним понемногу стала возвращаться чувствительность.

«Сколько же я так провалялась без движения, что рук и ног не чувствовала? – задалась она еще одним вопросом. – И где я, что я?»

– О, кажись, наша амазонка очнулась! Эй-ей! Ты как там? Жива хоть немного?

Сначала незнакомый мужской голос Лика приняла за бред сломленного алкоголем подсознания. Но поскольку голос и не думал умолкнуть, рыдая всеми фибрами души, ей пришлось поверить в его реальность.