Валерий Шпаковский - Байрон

Дэвид Байрон сразу же собрал группу Rough Diamond, в состав которой вошёл прекрасный гитарист Клен Клемпсон, но надеждам певца на творческое возрождение не суждено было сбыться, выход альбома «Rough Diamond» (1977 год) совпал с бумом панк-рока, и пластинка просто осталась незамеченной. Такая же судьба постигла и следующий сольный альбом Байрона «Baby Faced Killer», выпущенный также в 1977 году.

В 1981 году певец собрал ещё одну группу Byron Bandс молодым гитаристом-вундеркиндом Робином Джорджем, однако альбом «On The Rock» получился откровенно слабым, и группа распалась.

После ухода Хенсли, Тревор Болдер и Мик Бокс (по утверждению последнего) предложили Байрону вернуться в Uriah Heep и были обескуражены его отказом. Примерно в то же время в письме к некоему мистеру Троэли Байрон писал:

«не знаю ничего о Лоутоне и Сломане, потому что, уходя из Хип решил запомнить только всё лучшее и «забыть» остальное. В конечном итоге они всех там поувольняли, один только Мик остался, и не уверен, что он захочет продолжать. У меня с каждым из них дружеские отношения, но, чтобы восстановить их, потребовалось время…».

Поздней осенью 1984 года Байрон записал свой, как оказалось последний сольный альбом, в самом конце зимы 1985 года певец умер в результате сердечного приступа в своей квартире в Рединге. Он скончался не от алкоголизма, но долгосрочные его последствия были очевидны. К этому времени Байрон бросил пить, алкоголя в крови не обнаружено не было, более того в доме певца не нашли ни капли спиртного. Вскрытие показало, однако, что печень его была полностью разрушена.

Несмотря на скромное творческое наследие, голос Байрона до сих пор остаётся своего рода символом рока семидесятых, а его вокальная партия в композиции «July morning» – он же и автор текста этой песни – может служить эталоном рок-вокала).

Герой нашего романа Байрон практически не пил, вернее употреблял, но в меру и учился на 4-м курсе нашего ЭМ факультета в группе «турбинистов», учился он не-шатко, не-валко, с трудом переходя летом на очередной курс, после сдачи «хвостов». На спортивной кафедре его ценили за то, что он иногда далеко закидывал диск, выигрывая на общеинститутских соревнованиях призы для Энергомаша, характером он, как все большие люди, был незлобив, флегматичен, порой даже ленив и было у него только две страсти – музыка и девушка Танька из параллельной группы ПГС-ни ков, т. е. «котельщиков». Благодаря увлечению музыкой он был «душой» нашего факультетского вокально-инструментального ансамбля, и весьма популярной фигурой в общеинститутском масштабе-из-за чего очень переживала и страдала девушка Танька, которая считалась «священной коровой», ну т. е. «девушкой Байрона» и на танцах к ней никто не подходил. Там она могла простоять весь вечер с подружками подпирая стену, пока Байрон на сцене выделывал очередные гитарные соло; подружек конечно же приглашали, а вот Таньку нет, и это её очень бесило, так как она Байрона поначалу вообще никак не воспринимала и не мечтала провести с ним остаток своей жизни, поэтому всячески его третировала и мучила.

Байрон наконец сначала сказал, что он не имеет настроения петь в такой нервной обстановке посреди сессии, и не будет до хрипоты спорить, что всё-таки первично – материя или сознание. Это всё чепуха, однозначно, что первично – МУЗЫКА,потом внял нескончаемым просьбам Эда, а так как в комнате собралась целая компания друзей, разместившаяся на кроватях и стульях за обеденным столом, стоявшим посреди большой комнаты – то он устроил небольшой концерт начав песню словами « Зе риз воз он э джулай морнинг…».

Конечно, вытянуть 4-ю октаву в знаменитом припеве, как настоящий Байрон в July morning, он не мог по причине отсутствия этой самой октавы, но искусно свёл свой фальцет к гитарному соло, а компания дружно подхватила хором знаменитый припев ла-ла-ла, лала-ла-ла. Исполнив ещё песни Lady in Blackи Easy Living,он закончил свой короткий концерт и шутливо раскланялся, Эд сразу набросился к нему с просьбами показать незнакомые гитарные аккорды, а Командир указал Байрону на неточности в его английском языке при исполнении.

Байрон английский знал плохо и все песни просил написать ему русским текстом, из-за чего Командиру иногда приходилось часами по ночам крутить катушки кассетного магнитофона «Романтик» вслушиваясь в звучание плохой записи и различные интонации английского языка и всех его различных диалектов, стараясь при этом добиться точной расшифровки текста песен.