Ник Ниловс - Последнее слово прокурора

Гражданин прокурор, очень надеемся, что Ваш интеллект выше, чем у сторожа Куцика и Вы поймёте, что первого апреля мы только шутили.

Шутка

В жизни всегда есть место шутке, даже на скамье подсудимых. Только своим большим чувством юмора пыталась объяснить в суде кражу вещей у соседки по комнате в общежитии её подруга – Маша Простудина.

–Какая же это кража, – удивлялась она, непонимающим шуток работникам милиции. – Да, я взяла Наташкины вещи, но не для того, чтобы украсть их, а только для того, чтобы подшутить над ней. Мол, пока ты ездила домой, нас здесь обокрали. Только для большей убедительности, я вместе с Наташкиными вещами припрятала и свои. Разве я виновата, что моя шутка её не обрадовала? Разве моя вина, что у Наташки после пропажи части вещей пропало всё чувство юмора и она сразу подумала, что её точно обворовали. Не призналась же я ей в своём розыгрыше потому что надеялась, что она и сама догадается обо всём. Именно поэтому, когда Наташка пригрозила мне, что заявит в милицию о краже я тоже восприняла её слова просто как шутку. А то, что в милиции я сначала говорила, что мол, не знаю где вещи – так это тоже была шутка. Но как только я убедилась, что в милиции шутить не любят, я сразу во всём призналась. Призналась, что взяла вещи, но не потому, что хотела пошутить, ведь в милиции таких шуток не понимают, а потому, что хотела сохранить наши вещи от настоящих воров. Но в милиции и тут меня не поняли. «Как это, – говорят, – ты взяла вещи на сохранение, если «охраняла» их и от хозяйки?» Замучалась я с этими непонятливыми милиционерами, не верят они ни одному моему слову и не понимают никаких шуток. Вбили себе в голову, будто я воровка.

«Если уж так хотите, судите меня за мои шутки, только и приговор пусть будет шуточный, – просила Маша Простудина сквозь слёзы своих судей в последнем слове. – Я больше так не буду!

Были ли её последние слова шуткой покажет время.

Вор-спасатель

Тучков пришёл на вокзал, как он сам сказал, от нечего делать. Но сразу же задался вопросом – а что здесь делает вон та тёмно-синяя сумка? На самом крайнем подоконнике. В углу. Этот вопрос сразу же заставил серьёзно задуматься Тучкова. Он думал о нём, когда смотрел расписание движения поездов, он думал о ней, когда проводил взглядом целых четыре поезда и уж совсем этот вопрос стал ребром, когда Тучкову нужно было уже покидать помещение вокзала. В какой-то момент в голове у Тучкова мелькнуло предположение: «Может быть эта сумка принадлежит кому-то из граждан, также находящихся на вокзале? Ну, бывает же такое!» Но он сразу прогнал эту мысль прочь. «Нет, нет и нет! Быть этого не может. Сумка лежит здесь целый час. Нет, она лежит здесь целый день. Может быть даже с ночи. Да, нет же, она лежит здесь целую вечность!» – понял Тучков. Сумка казалась ему старой, поношенной и так жалко было смотреть на неё безучастно. «Несчастная, я унесу тебя из этого душного и тесного мирка. Со мной ты увидишь свет. Только я смогу по достоинству оценить твоё внутреннее содержание», – думал Тучков, вожделенно глядя на сумку. «Наверное, там лежит что-то съедобное, а я с утра ничего не ел», – прервал он полёт своих высоких мыслей и опустившись на грешную землю, сделал шаг на встречу сумке и своей судьбе…

–У меня и в мыслях не было, что я совершаю кражу! – объяснял он потом на следствии.

Ну, конечно же! Какие могут быть сомнения! Он всего лишь спасал сумку из небытия.

Неудачное превращение

Кондрат чувствовал себя настоящим сторожем только находясь на посту с собакой. Нет, в эти часы Кондрат чувствовал себя не сторожем на посту, а пограничником в дозоре. И всё из-за собаки! Только её надрывный вой по ночам мог поднять его с кушетки, чтобы сделать обход объекта, только вместе с ней он не боялся ночью никаких воров, а днём – никаких начальников. Только рядом с собакой он чувствовал себя человеком.

Но так было только пока у него была сторожевая собака. А кто он теперь? Сторож без собаки! Ноль без палочки! Какой начальник будет его теперь уважать? Какой вор его теперь испугается? Даже если Кондрат зарычит. Кстати о ворах, в извилине у Кондрата вдруг возникла мысль: « А что если из сторожа превратиться в вора, чтобы, украв пару-тройку вверенных ему овец, обменять их на сторожевую собаку и как Феникс возродиться снова уже в качестве настоящего сторожа?» Однако этим надеждам не суждено было сбыться, так как процессу превращений помешали работники милиции, которые застали Кондрата в его воровском обличии. Они же препроводили Кондрата под надзор так любимых им сторожевых собак, но теперь уже за колючую проволоку.