Елена Дымченко - Шаман. Старушка и алабай. Часть вторая

– Ну, ты, Стешка, просто Шварценеггер какой-то, – усмехнулся дед Степан. – На чём там повисла-то?

– Да так, ведро тут какое-то старое валялось. Что тут у ва… – не успев закончить фразу, Стешка с грохотом низвергнулась вниз, за забор, в неизвестность.

– Ты там не убилась? – забеспокоилась баба Света. – Что ты, как пацанка, по забору-то лазишь, он у нас и так еле стоит, завалишь ещё. Ты давайзайди, что ли.

– Ага, щас, один вон, гляжу, уже зашёл, сидит теперь на дровах, отдыхает. Щас я… – послышался с улицы запыхавшийся голос Стешки.

Через минутуеё голова вновь вознеслась над забором.

– Вот, так-то лучше, – удовлетворённо пробормотала она и, утвердившись, наконец, в своей шаткой позиции, затараторила:

– Так, что это у вас тут деется? Чего Кирюшку-то Танькиного в плен взяли? А что за собака такая страшная у вас? Она кусается? Где взяли? Почему я её раньше не видела? Что с Кирюшкой делать собираетесь? Почему он на дровах притулился? Он чего-то натворил? А пёс его покусал? В больничку повезёте парня? А зачем вам собака? А почему…

Она спрашивала коротко, быстро и по делу: вероятно, ожидая очередного своего крушения из-за неустойчивого ведра, времени решила не терять.

– Хватит тарахтеть! – поморщился дед Степан. – Голова сейчас от тебя разболится. Так ты говоришь, это Танькин племянник, Кирюшка? Да уж, вымахал малец, и не узнать.

Он повернулся к парню, который побелел, и было очень похоже, готов был свалиться в обморок.

– Светка, – повернулся дед к жене, – притвори-ка собаку в сарае, пора Кирюшку освобождать, а то он совсем сомлел.

Баба Света сделала большие глаза и беспомощно развела руками, давая понять мужу, что не представляет, как выполнить его просьбу.

– Притвори, притвори, – глядя ей в глаза, с напоромснова повторил дед Степан. – Дружок, иди со Светкой, – обратился он к собаке; и послышалось в его голосе что-то такое, что пёс встал и перевёл вопрошающий взгляд на старушку.

– Пойдём со мной, пойдём, – засуетилась та и направилась к сараю; пёс двинулся за ней.

Сделав несколько шагов, он обернулся и исподлобья посмотрел на бывшего пленника, который, не в силах больше усидеть на своём насесте, уже совсем было собрался свалиться наземь.

– Дружок! – позвала баба Света собаку.

Дождавшись, пока пёс зайдёт в сарай, она погладила его по голове и негромко сказала:

– Молодец, Дружок, спасибо тебе. Ты побудь здесь, пока Стёпа там с парнем этим разберётся.

Закрыв сарай на задвижку, баба Света вернулась на поле боя.

– Ну, ты слезешь, наконец, или так и будешь там сидеть? – спросил дед Степан Кирилла.

Тот медленно сполз с поленницы и, не глядя ему в глаза, начал топтаться на месте, чтобы размять затёкшие ноги.

– А ты так и будешь там висеть? – обратился старик к затаившей дыханиесоседке.

– Ой, да задумалась чтой-то, – заторопилась Стешка, и её голова, наконец, перестала парить над забором.

– Задумалась она… – пробурчал себе под нос дед Степан.

Стешка не заставила себядолго ждать и быстро забежала во двор, на ходу поправляя на голове косынку.

– Ну, что тут у вас за «Игра престолов»? – не в силах больше сдерживать своё любопытство, выпалила она.

– Какая ещё игра престолов? – с недоумением спросила баба Света.

– Да неважно, так, фильм один… Что у вас тут случилось-то? Почему Кирюшка на дровах сидел, и откуда собака взялась?

Дед Степан досадливо поморщился: он не мог сообразить, как ему спровадить эту сороку так, чтобы не обидеть, а то ведь у неё такой язык, что сам потом не рад будешь – уж больно их соседка была обидчивой и мстительной.

– Мамка! Ты здесь?

Калитка приоткрылась, и в щель протиснулась девочка лет десяти.

– Чего тебе? – раздражённо спросила Стешка.

– Тебя батя ищет, – ответила девочка и многозначительно добавила, шмыгнув носом: – Сильно ищет, сказал, сию минуту не придёшь – пожалеешь…

– Вот чёрт, – не смогла та сдержать досады, – ладно, иду… Тётя Света, а может, я вечерком загляну, клубнику тебе принесу, новый сорт у меня, такая сладкая… – она запнулась, покосившись на сарай, где была закрыта собака: – Хотя нет, может, завтра в сельмаге тебя поймаю.

И, раздосадовано махнув рукой, пошла вслед за дочерью.

– Слава тебе, господи! – облегчённо вздохнул дед Степан после того, как соседка скрылась за калиткой. – Умелась восвояси… Вот же проныра, просто заноза в заднице.

Он повернулся к парню:

– Ну, что, Кирилл, поговорим?