Светлана Чарная - Дамы клубничного возраста

– Что вы кричите? Я что уже перевернула ваш пароходик? Холера его не возьмет, так же, как и вас. Или вы испугались, что штурвал в моих руках? Конечно, штурвальчик твой легкий. А ты когда-нибудь женщину на руках держал?

– Ты имеешь в виду себя? Я бы с превеликим удовольствием сейчас поднял бы тебя на руки и выкинул в море. Но, во-первых, полный штиль, а во-вторых, во-вторых, говорить не буду. Ты чего так на меня взъелась с упреками? Да тебя не то, что на руки, за руку взять невозможно. Да мне приятнее штангу поднять, чем некоторых особ женского пола. Ты же из тех, кто идет моментально топориком ко дну, а не тянется ввысь. Кажется, приплыли.

– Ой, а где мы плавали?

Лена запомнила из всей этой истории только перепалку с капитаном.

– Мы плавали по морю и окаймили ряд замечательных островков. Я плавал не раз по этим местам и знаю их наизусть. Ты же все пропустила. Вот так порой в мимолетной ссоре люди теряют хороший кусок своей жизни. Когда человека постоянно носят на руках, у него атрофируются ноги, и он не чувствует земли. Даже корабли заходят на пристань. Я же сразу тебя заметил, когда привез туристов назад. А вот ты меня не заметила. Я решился на отчаянный детский поступок. Сделал из бумаги самолетик.

– И написал, что корабль ожидает своего капитана. Экая бессмыслица. Во-первых, почему самолетик, а не кораблик?

– Кораблики делать не умею. Сапожник без сапог.

– А почему корабль ожидает капитана, когда у него уже он имеется? Двух капитанов за одним штурвалом быть не может.

– Не может. Но у любого капитана должен быть незаменимый помощник.

– Незаменимых людей нет вообще.

– Есть незаменимые в чем-то. Ну я же не напишу все в одном-единственном самолетике, тем более, в бумажном.

– А писать уже не в чем – я твой самолетик разорвала на самые мелкие кусочки, мельче не бывает.

– Вот и допусти тебя к штурвалу… Потом будет кораблекрушение. Нет, дорогая, капитаном тебе быть рановато.

Я улыбалась и про себя думала, что плох боцман, который не желает стать капитаном.

Я двенадцать лет работала медсестрой в нескольких больницах. И у нас работала одна неграмотная, но очень душевная санитарочка Нина. Ее выражения «расхлыстаная» или «здоровкается» мы понимали. Стоматолога она называла зубником, окулиста глазником, лора – ушником. А еще у нас работа лифтером пожилой и не очень здоровый Иван Васильевич (который в отличие от героя тезки знаменитого фильма не попадал в эпоху Ивана Грозного и профессию не менял). И одназды ему стало плохо на работе, и он упал в лифте.

И вот к молодому врачу в ординаторскую вихрем летит Нина с криком:

– Каравул, лифтщик упал!

А врач, растерянно:

– И я причем?

– Ну я же не справлюся…

– Ну так размер надо правильно подбирать. А если на Ваши буфера нет нужного размера, шейте на заказ.

– Так поможи, сыночек. Надобно его поднять.

– Я должен тебе его подымать?

– Ну дык ты же дохтер. А кого ине просится? Сестрицы слабые, одни не справятся…

Врач, наверное, хотел что-то съязвить, но пришла раздатчица и раставила все точки над «и»:

– Дмитрий Сергеевич, лифтеру нашему – Ивану Васильевичу плохо.

– Дык вот, говорю же, что лифтщик упал, – опять взялавь за свое Нина.

Как бы не было тяжело в данной ситуации, но раздатчица расхохоталась, а доктор покраснел, как рак.

– А я и не понял. Думал, у нее, ну этот самый упал. И показал область груди. Выражаться-то надо! И еще один случай см. прикрепленный файл – как познакомились мои бабушка с дедушкой!

Ивана Васильевича госпитализировали, а по отделению долго ходил рассказ про лифтщика.

Я была обычной полу тургеневской женщиной. Почему полу тургеневской? Да потому что полностью тургеневская женщина не работает, носит шляпки с вуалью, зонтики и кружевные перчатки. Мне же приходится носить тяжелые авоськи да плюхать в другой конец города на опостылую службу ради получения парочки рубликов презренного металла. Хотя, презренный металл – это золото. А я получаю жалкие деревянные, про которые говорят: кот наплакал. Ну и жадный был котяра, даже слез пожалел, наплакал всего ничего.

Так вот, мои кружевные гипюровые перчаточки порвались вчера на рынке, когда я несла здоровенную авоську с овощами. Несла для себя любимой, а перчатки не выдержали. Слишком они были нежны и хрупки. Ну точно, сделаны для тургеневских барышень. И зонтик тут не в тему: если несешь две сумки, то его можно повесить только в зубы.