Альбина Снежинская - Безразмерный спецназ

– Все, мужики, птичка улетела, но в полдень обещала вернуться, – с видом заговорщика подмигнул Арсеньев.

– О чем это ты?

– Вот ты, Гоша, непонятливый. Я о звонке, насчет сбежавшего. Позвонил одному полковнику, к вечеру все о Краснове знать будем! Смотрите, а что там за переполох у пруда? Собаки шныряют?

Из-за деревьев раздался радостный собачий лай, и не менее радостный возглас старшины:

– Сидеть! Место! Молодец, дай сюда! Ну, что тут у нас? Телефон! И чей же он, интересно?

Подтянувшиеся к сержанту подозреваемые угрюмо молчали.

– Ого, сколько здесь непринятых вызовов! Сейчас перезвоню…

– Не надо! – неожиданно наскочил на Кузьмина Прыгун, пытаясь выхватить работающий аппарат. – Отдайте, это очень личный звонок!

– Кто же тебя так усиленно домогается?

– Это… одна из любовниц, – с вызовом заявил Петр, – я второй телефон только для них и подключил, чтобы не было там разных накладок и недоразумений, ну, вы понимаете…

Со всех сторон послышались одобрительные смешки.

– Трубку изымаю, – пряча находку в карман, заявил старшина, – наказание назначу после обеда. Надо же такое придумать, в дупло спрятать! А ты, Вдова, молодец, держи конфетку… фу, Блендер, фу! Совсем оголодался? в пасть руку суешь!

– Вдова? Смешное имечко для собаки.

– Тем бабам, что при живых мужьях вдовами стали, не до смеха теперь! – Кузьмин ласково погладил здоровенную морду.

– Ты о чем, товарищ старшина?

– Вдову эту нам уголовный розыск презентовал, умная псина, но с одним недостатком – когда видит убегающую мужскую особь, догоняет, валит с ног и все мужское достоинство в тряпку!

– Ну и зверюга! – все в страхе отскочили подальше. – Мужененавистница! Феминистка!

– Преступников, значит, пожалели, а наше достоинство не в счет? – прячась за широкую спину Магнитова, отстаивал свои мужские права Бубликов.

– Так она только тех мнет, кто убегает, а куда вам, с вашими авторитетами бегать, ха-ха-ха…

Собака, казалось, тоже улыбнулась, затем подошла к Парнасу, виляя хвостом, и ткнулась мокрым носом в его ладони.

– Ты это, Санька, поосторожнее!

– Да я ласковей и симпатичнее собачки не встречал!

– Может, дать список её жертв? – потянул на себя поводок старшина.

– Мы все измученные жертвы женского пола! – вдруг выпалил Адамов, сосед Бубликова по комнате. – Все они, с виду симпатичные и милые, норовят схватить за самое больное место, когда ты и не ожидаешь! Нет ни одного мужчины, кто бы полностью, или частично, не пострадал от их козней!

Все с удивлением и интересом слушали «жертву прекрасного пола»; каждый вытаскивал из памяти мешок с оттяпанным у них добром и кучу неприятностей, оставленных в наследство. Большинство втянули плечи в себя, еще раз окинули овчарку обиженным взглядом и поспешили на долгожданный обед. Собака теснее прижалась к Парнасу темным боком, затем лизнула теплую руку Семена, и поспешила по своим, только ей известным делам.

В столовой взволнованно и шумно обсуждали последние события. Тем, кто не видел живописную сцену у пруда, очевидцы в ярких красках и с помощью характерных жестов преподносили информационное блюда, и так распалились, что чуть было не прослушали объявление.

– Господа похудающие, – радостным тенором пропел Зудин. – Сегодня у вас очень значимое событие – ваш первый выезд в люди, а точнее, в село Мельситово! Надеюсь, вы покажете себя с лучшей стороны и не опозорите нашу лечебницу! В поездке прошу строго придерживаться следующих правил: на чужие огороды не покушаться, у местных жителей ничего не выпрашивать, в рот ничего не совать, это особенно вас касается, господин Блендер!

– А? Что? – промямлил Осип, рассыпая крошки из набитого рта.

– И где он только жратву находит? – скривился Бубликов.

– Так, всем грузиться в грузовик! Прыгун и Арсеньев, отойдите от машины, вы никуда не едете.

– Как так…

– Вы остаётесь в лагере, почистите свинарник и заодно в курятнике порядок наведете.

– Прыгуна, понятно, за мобилу рихтуете, а бригадира-то за что на такую муть посылаете? – возмутился кто-то.

– Ему видней, за что и куда его посылают! – Кузьмин сощурился и многозначительно посмотрел на Арсеньева.

День уже клонился к вечеру, хозяйственная повинность была наполовину отработана, а Арсеньев никак не мог привести мысли в порядок. Что-то много в последнее время было неприятных совпадений, прослеживалась в этой цепочке какая-то неслучайная закономерность, и именно эта неслучайность настораживала, не давала покоя. И чем больше сатирик думал о последних событиях, тем непригляднее вырисовывалась картина. Виктор, рассеянно раскидывая вокруг себя зерно, попытался собрать воедино последние кусочки головоломки.