Олег Ёлшин - Страна людей

К вечеру вся больница была собрана в самом большом помещении клиники – столовой. Балет закончился, но этот канал с человеческим лицом, то играл на скрипках в больших оркестрах, то встречался с великими мастерами и артистами, или показывал фильмы, которые можно было смотреть, не боясь превратиться в чудовище. И клиника для душевно-больных превратилась в самое здоровое место в городке. Выпускать их на улицы в заболевший город было опасно, тогда Иван Степанович принял решение – ждать до утра. И вообще, ему нужно было подумать. Теперь у него в руках было средство – избавление одной “таблеткой”, панацея сразу от всех болезней, но нужно было понять, почему так работает именно эта терапия?

Он сидел за одним из столов рядом с людьми в смирительных рубашках. Было спокойно и хорошо. Даже запах отвратительной больничной еды, пропитавший стены, куда-то улетучился. Он смотрел на людей и размышлял:

Все пациенты каких-нибудь пару часов назад были очень больны. Они были инфицированы одной болезнью, но теперь эти болезни отступили все разом. Почему именно балет помогает им, а не лекарства? Видимо, эта вакцина вывела их на какой-то новый уровень мышления, сознания, когда обостряется восприятие и деятельность. А все эти люди после заражения продолжали делать лишь то, что раньше – так и превратились в чудовищ. Среда обитания, которую создал для себя человек, разрушительна и противоестественна для него самого. Когда индивидуум существовал на своем зачаточном уровне развития, с маленьким кусочком мозга – это было незаметно, но когда люди получили доступ к самому себе, к разуму и возможностям, заложенным природой, а особенно привычкам, это проявилось отчетливо, и теперь мы больше не сможем существовать как прежде. “Какой кошмар”, – вспомнил он слова Мэра. И тот был прав. Теперь этим людям придется изменить всю свою жизнь, иначе они погибнут. Это, как бросить человека в воду, и тот захлебнется. Теперь ему необходимы новые органы, для того чтобы дышать в новой для него среде.

А еще было интересно, почему в той прошлой жизни этот же балет не мог воздействовать на людей так, как сейчас. Да, конечно, ты смотришь замечательный фильм или слушаешь музыку, на мгновение ты становишься счастливым, становишься лучше, но мгновение это так мимолетно и коротко, что очень скоро ты позабудешь о нем и станешь прежним, и делать будешь то же, что и вчера. Видимо, эта волшебная вакцина помогает воспринимать все по-другому, по-новому! Она усиливает восприятие и делает нас гениальными зрителями! – наконец, понял Иван Степанович.

Но тогда у нас два пути: или жить совсем по-другому, подпуская к себе только истинные ощущения и мысли, или искать противоядие от “вакцины Ильича”. И доктор снова уставился на счастливых людей в смирительных рубашках, которые с восторгом смотрели на экран. Они стали другими – это были инопланетяне на нашей Земле. Так не слушают музыку, не смотрят гениальное кино. Но они отдавались этому священному занятию, впитывая аромат и красоту так, как могут это делать только люди, влюбленные и искушенные искусством. А Эти – были случайными посетителями клиники! Заурядными жителями заурядного городка с невыдающимися судьбами и жизнью. И тут Ивану Степановичу стало по-настоящему страшно. Противоестественно так внимать красоте! Долго так прожить невозможно! Они не смогут быть такими всегда, и выход только один – противоядие. А пока эта замечательная терапия пусть спасает городок…

Мэрия встречала главу города, как героя. Все были по-настоящему рады этому человеку после телемарафона, который он провел без еды и отдыха в течение полутора суток. Никто не подозревал в нем таких талантов, а он и сам не подозревал. А блестящее исполнение “Дубинушки” стало апогеем, кульминацией вчерашнего дня. Ни в одном городе этой замечательной страны такое произойти не могло. Чтобы люди по собственной воле выносили на улицы телевизоры с трансляцией речи своего МЭРа? Чтобы они пели с ним в унисон, считая его кумиром и вдохновителем? Такое было невозможно!

В той своей прошлой “доМЭРской” жизни это был высокообразованный человек, умница. Он был ректором и преподавал историю в каком-то другом городе, в каком-то институте. Теперь это не имело значения – в каком. А когда предыдущего главу посадили (конечно, условно и, безусловно, по наговору или недоразумению) выдвинули его на этот пост, отдав наш город. Он отличался от своих коллег-мэров тем, что не был “крепким хозяйственником” – не отдавал контроль за предприятиями родственникам и не воровал. За него это делали другие. Да, и брать в нашем городке особенно было нечего. Он просто руководил, продвигая демократические инициативы партии в народ. Хотя, партии часто менялись, вернее, меняли свои названия, но власть оставалась незыблемой. На этой должности основательно подпортил себе характер – управлять городом и этими бездельниками-заместителями-расхитителями не то, что руководить студентами и преподавателями. В глубине души понимал, что ничего изменить не может, но свято верил в новые инициативы и боролся за оздоровление общества… То есть, говорил речи. Говорить он умел, но такое! А этот марафон! Он и сам не понимал, почему так завелся, слабо вспоминая, что творил вчера и теперь сидел за МЭРским столом немного смущенный, а перед ним на всякий случай лежал томик с произведениями Пушкина. Спасительный томик, с которым он теперь не расставался.