Григорий Седов - Страхи дурака. Рассказы

Мы садимся за свободный столик. Я оглядываюсь по сторонам. Да, заведение явно знавало лучшие времена. Просторное помещение декорировано с претензией. На стенах висят вульгарные репродукции девушек и молодых людей, рождающие образы обитателей американских стриптиз-баров. Вместе с тем в неуловимых деталях уже проскальзывает восточный колорит. Судя по всему, дела у прежних хозяев пошли не так хорошо, и клуб выкупили вездесущие жители солнечных республик. За стойкой бара оживлённо беседуют смуглые официантки. Я изучаю меню. Цены на довольно заурядные закуски неприятно удивляют. Впрочем, зачем нам еда? Заказываем виски и шампанское.

Тем временем на сцену выходит мужчина невысокого роста в очках, по виду кореец. Красивым голосом он задушевно поёт балладу Владимира Кузьмина – «Когда меня ты позовёшь, боюсь тебя я не услышу…» Рядом с ним начинают медленно кружиться танцующие пары.

Нам приносят горячительные напитки. Скоро моё состояние приближается к песенному. Жестами я показываю официантке как будто я раскрываю книгу и что-то пишу в ней. Она кивает головой, выражая понимание моей просьбы и в ответ указывает на соседний столик. Обернувшись, я нахожу то, что искал. В руках у молодых людей толстый журнал. Эта книга является ключевым элементом караоке-бара, и кто обладает ей, тот может повелевать сценарием вечера. В гроссбухе содержатся названия всех песен и исполнителей, содержащихся на караоке-дисках заведения. Отыскав требуемую песню, нужно лишь запомнить порядковый номер, переписать его выданным официантом карандашом на листочек и передать диск-жокею. Потом остаётся ждать появления заветных цифр на большом экране. Как правило, журнал постоянно кочует из рук в руки. Мне не терпится заказать песню. Как назло, соседи мучительно долго листают журнал при неверном отсвете стробоскопа, словно видят его впервые в жизни. Наконец, официантка забирает вожделенную книгу у определившихся претендентов на пение и передаёт её мне вместе с карандашом и листком бумаги. Привычным жестом открываю журнал на нужном месте, освежаю в памяти номер и записываю песню Френка Синатры «Strangers in the night».

Мы выходим покурить.

– Закурить не найдётся? – слышу я за спиной.

Поворачиваюсь. Передо мной стоит двойник Промокашки из кинофильма «Место встречи изменить нельзя». Молча кладу сигарету в испещрённую синими узорами ладонь.

В зале корейца сменяет высокий, худой до измождения парень неопределённых лет в джинсах и футболке. Вполне вероятно, он тайно употребляет недозволенные вещества, а может просто конституция у него такая. Неожиданно он фальцетом начинает петь Григория Лепса – «Только рюмка водки на столе!». Скорее всего, это специально приглашенный хозяевами заведения певец, призванный сглаживать впечатление от непрофессиональных песнопений гостей, исполняя проверенные хиты. Возможно, они расплачиваются с ним как раз запрещёнными веществами – догадываюсь я.

Конечно, все козыри на руках у азиатских людей. Диск-жокей с узким разрезом глаз ставит песни на своё усмотрение. Двойник Виктора Цоя за пультом железной рукой повелевает не только репертуаром, но и очередностью заказов.

Но вот на экране загораются мои цифры. По знаку Цоя-жокея ко мне подбегает официантка и вручает микрофон. Система отработана чётко – отмечаю я. Не уходя далеко от своего столика, я пою. Дима танцует со своей женой Светой. Их лица озаряет улыбка, губы шевелятся в такт словам песни.

Следом за мной микрофон достаётся двум потрёпанного вида дамочкам. Они выходят на сцену, поддерживая друг друга, чтобы не упасть. Начинает играть пронзительная музыка, извлекаемая из дешёвых синтезаторов. Девушки вразнобой запевают – «Весна опять пришла, и лучики тепла…». Это – блокбастер Михаила Круга на все времена. За столиками подпевают и одобрительно кивают головами. Дамочки чутко уловили настроения посетителей – понимаю я. Краем зрения вижу, как за столик у барной стойки рассаживается только что прибывшая компания крепких коротко стриженных мужчин навеселе.

Программу продолжает кореец с очередной песней Кузьмина – «Сказка моей жизни». Он срывает аплодисменты после особо душераздирающих мелизмов. Далее следует «It’s my life» Bon Jovi от худощавого, подсаженного администрацией. Я вновь отправляю Диму со Светой танцевать песней Френка Синатры «I’ve got you under my skin».

Постепенно стараниями диск-жокея стихийное пение превращается в упорядоченный баттл: Френк в моём исполнении, вокал Кузьмина от корейца, хит от худого и старый добрый шансон. У каждого формируется группа поддержки.