Сергей Вологодский - Солдаты. Кто в армии был, тот в цирке не смеется!

– Что как? – девчонка смерила парня взглядом.

– Тут работать.

– Нормально, – пожала девушка плечами.

– Мой большой?

Леха не зря задал этот вопрос. Он хотел поразить девушка, поэтому перед тем как подойти к девушке, он попытался размять свой агрегат. Это помогло, он стал выглядеть чуть бодрее.

– Видела и больше, – девушка вновь пожала плечами, у нее даже не возникло ни капли стеснения.

– Ясно, – Леха понял, что тут ловить нечего.

В самом банном помещении пол был ледяным, удивительно, что еще вода не замерзала на нем. На всю помывку роте отводилось всего пятнадцать минут.

– Вам, салаги, выпало служить всего лишь год! Вы, суки, должны понять все тяжести и лишения армейской службы за тот короткий срок, который вам отмерил Сердюков! Значит, и время помывки вам тоже сокращаем! – орал прапор Горин.

– Ты видел, какая девчонка? – к Николаю подошел Леха.

– Видел, – отозвался товарищ.

– Сейчас ее бы… – Леха сделал движение, будто катается на лыжах.

– Эй, осторожнее, – отозвался Николай и прикрыл свою задницу тазиком. – Я не по этой части.

– Я тоже, – лицо товарища налилось краской.

– Духи, – обратился Иванов. – Давайте здесь без гомосятины? А то я вам сам вставлю! – в бане раздался смех.

– Есть, товарищ сержант! – отозвались солдаты.

Курящим было сложнее, курить разрешалось только после завтрака, обеда и ужина. Сержанты же курили когда хотели, а вот остальным не разрешалось. И с сигаретами тоже были проблемы, пока взвод не примет присягу, никому не разрешалось ходить в чепок. Хочешь сигарет? Плати сержанту полтинник, и он тебе сходит и купит сигарет. А если не хочешь платить – кури бамбук! Николаю было легче, он не страдал никотиновой зависимостью.

В туалет разрешалось ходить только когда соберется десять человек. На вопрос Николая:

– А как быть?

– Своему товарищу в карман сходи! Если терпеть уже не можешь! – прапор прокричал на ухо Николаю.

Горин кричал всегда. Никто и никогда не слышал его нормального голоса. Только крик. Не раз он на службу закатывался пьяный и наливал сержантам.

Они тихо сидели в своем кубрике, тогда-то новобранцам и разрешалось свободно сходить покурить или посетить туалет. Много ли солдату нужно?

Как-то один раз сержант Иванов увидел на шее Николая серебряную цепочку с иконкой.

После вечерней прогулки Иванов подкараулил Николая и прижал его к стене за казармой:

– Снимай! – крикнул сержант, дыша своим перегаром новобранцу в лицо.

– Нет, – чуть слышно ответил Коля. – Цепочку я не сниму!

– Ты, сука, офигел? Цепочку носить в армии запрещено!

– У других ведь тоже есть, – вновь прошептал новобранец.

– Значит, стучишь на товарищей? – ехидно усмехнулся сержант.

– Я не стучу!

– А что ты тогда сейчас делаешь? Сразу всех сдал.

После этих слов Николай получил в живот и согнулся пополам. Потом, когда новобранец разогнулся, последовало пару ударов по корпусу. Николай издал истошный крик. Иванов сделал захват рукой и несколько раз ударил коленом в живот. Парень сложился пополам и упал на колени. От следующего удара рухнул на бок.

– Я сказал, снимай цепочку!

– Пошел ты!

– Смотри, я умею бить так, чтобы не осталось синяков. Поэтому снимай цепочку, пока я не начал, – склонился над «духом» Иванов.

– Я сказал нет!

Иванов поднял Николая за ворот кителя и с силой приложил к стене. Раздался сильный стук удара о дерево.

На этот шум, из казармы выглянул младший сержант Матюков.

– Ты охренел? – посмотрел он на Иванова. – Он еще зеленый!

После этих слов Матюков увел товарища в казарму.

Горин часто шутил, называя Матюков – человеком с ругательной фамилией. Так в армии Николай первый раз получил пилюлей, после них отправился спать.

Утром к нему подошел Иванов и попытался извинить за вечерний инцидент. Только выдал все так, словно это Николай был во всем виноват.

– Ну, ты же понимаешь… Цепочки нельзя в армии… Я хотел тебе помочь… Ее же все равно заберут в роте… Вообщем, извини, типа… С меня причитается… – такой монолог лишь и смог выдавить из себя Иванов.

За три дня до присяги взвод усердно гоняли на плацу, даже следил за их занятиями замполит части. Маршировать у всех получалось нормально, но когда майор увидел, как новобранцы выходят из строя, просто впал в ужас. И велел продемонстрировать Матюкову, как правильно это делается. Тот покорно исполнил приказ. У майора от увиденного глаза полезли на лоб:

– Сержант, ты сам не умеешь маршировать! Как ты можешь учить чему-то молодых бойцов? Какой мудак тебя сюда направил? Они там совсем, что ли охренели? – разорялся офицер. И весь следующий час уже учил сержанта выходу из строя.