Марина Ли - Муза для Чудовища

– Нравлюсь?

К счастью, у меня хватило мозгов не отвечать на его провокацию. Я схватила одну из чашечек и, в один глоток ополовинив её, прохрипела:

– Что я должна… – голос получился хриплым и каким-то больным, как у престарелого лектора с двадцатилетним стажем работы.

Прокашлялась.

– Что я должна почувствовать?

Иан неопределенно пожал плечами и улыбнулся.

– Теперь это уже не важно. Ешь мороженое, тает же…

Очень хотелось взбрыкнуть и гордо отказаться. Но мороженое действительно выглядело аппетитно, кроме того, у меня было несколько вопросов к сидевшему рядом мужчине.

– Я ведь из-за вас тут, да? – задала я первый, поднося ложечку ко рту. – Это вы сделали что-то такое, из-за чего я теперь не могу вернуться домой?

На миг в его взгляде промелькнуло сожаление. Совесть?

– Мне казалось, мы перешли на ты… – заметил он.

– Так да или нет?

Он вздохнул.

– Да.

– И если бы вас там не было, кто-нибудь вызвал бы скорую, я сейчас не сидела бы тут, а готовилась к рабочему дню в издательстве?

– Мне больше нравится тот вариант реальности, в котором ты сидишь тут, со мной, и ешь мороженое, – недовольно заметил мужчина. – Но да. Скорее всего, так и было бы.

Я отодвинула вазочку в сторону и потянулась за своими костылями.

– Агата… – устало и укоризненно протянул ар Джеро. – Хотя бы мороженое доешь. Тебе же нравится, я вижу.

– Аппетит пропал.

– Зачем ты так?

– Затем, – ответила я, неуклюже поднимаясь. Затем, что мне нужен объект для ненависти. Тот, кого можно обвинить во всех моих неприятностях… Тот, кто и в самом деле виноват. – Если бы не ты… если бы не ты…

Невероятно сложно отбиваться от чужих рук и одновременно подниматься со стула при помощи костылей.

– Послушай меня! – слушать мне совсем не хотелось, как и видеть. Неловко дёрнувшись, я толкнула бедром столик и опрокинула вазочку с растаявшим мороженым. Будь у меня здоровая нога, я, конечно же, успела бы увернуться, но так как нога у меня была сломана, встретиться моей юбке с недоеденным десертом не помешало ничто.

Я зашипела и чуть не заплакала от расстройства. Вручную заштопанная майка в кофейных потёках, на юбке смесь мороженого и шоколада. В чём прикажете мне завтра на работу идти?

– Поздравляю, – смерила презрительным взглядом Иана Джеро. – Это моя единственная юбка.

Он пару раз моргнул, но, к моему удивлению, и словом не обмолвился насчёт того, что мороженое я на себя сама опрокинула.

– Без проблем. Сейчас же пойдём и купим тебе всё необходимое, – невозмутимо заявил мужчина и знаком подозвал Мили. – Вот только расплачусь перед уходом…

– Я никуда с тобой не пойду. Мне Ингвар велел здесь его ждать.

Мужчина фыркнул.

– Значит, Ингвар? – я воинственно вздернула подбородок. – Думаю, Мили передаст ему от тебя привет и извинения… И до общежития я тебя провожу сам. После того, как пройдёмся по магазинам… Должен же я как-то загладить вину. Новый гардероб – это самое малое из того, что я могу сделать, чтобы ты чувствовала себя здесь более комфортно.

Я всё-таки избавилась от его рук и, справившись, наконец, с костылями, с самым гордым в сложившейся ситуации видом произнесла:

– Мне от тебя ничего не надо. Понимаешь? Ничего. Я благодарю за помощь на суде, за нотариуса… За мороженое тоже огромное спасибо. Было вкусно. Спасибо и до свидания.

Я была горда собою. Тем, что не скатилась в скандал и не опустилась до мордобоя, хотя поскандалить хотелось очень сильно. Смерила молча взирающего на меня мужчину надменным взглядом, пытаясь определить по его лицу, дошёл ли до него смысл моих слов, но, потерпев в этом неблагодарном деле неудачу, спросила:

– Ты меня слышал?

– Да. До магазина сама дойдёшь или тебя на руках донести?

Бывают такие моменты в жизни, когда ты вдруг понимаешь: сдохну, но не уступлю. И уже не думаешь, чем руководствуешься и кто правит бал. Инстинкты? Упрямство? Принципы или элементарная дурь? Просто вдруг плюёшь на все зачем и почему. Что называется, нашла коса на камень. Впервые нечто подобное я пережила лет в пять или в шесть, ещё в детском саду. Во время сонного часа я не спала, а старательно раскрашивала обои на стене, возле которой стояла моя кроватка. Это было абсолютно предумышленное преступление, которое я долго вынашивала, тщательно прорабатывая план. Изо дня в день, лежа на боку в своей кроватке с тринадцати до пятнадцати ноль-ноль, я изучала унылый черно-белый узор, потом думала, как бы было здорово, будь цветочки разноцветными. Затем заранее припрятала фломастеры и…