Евгений Вермут - Тихая радость в объятиях зрелых лет… Психологические истории и фантазии в ироничной форме в прозе и стихах

Очень трудно быть собой. Всю жизнь, каждый день мы играем каких-то странных персонажей… Ты то продавец, то картежник… В любом амплуа текст приходит сам собой. Обстановка его подсказывает. Впрочем, совокупность всех сыгранных в жизни ролей и определяет то общее значение человека, определяющее выражение «быть собой».

– Ты только не волнуйся, – говорят человеку, когда он готовится сдать очередной жизненный экзамен, – Будь собой и все будет хорошо!

Легко сказать. «Будь собой» – это кем именно? Кого играть-то в этот раз – мужа, любовника, пешехода на красный свет, сантехника… Всеми был, всех знаешь. Образ, характер, темперамент… Ну, все знакомо. КЕМ БЫТЬ СОБОЙ! Подскажите!

– Да тем, кто ты есть по жизни.

– А кто я по жизни?

– Вот ты со мной сейчас общаешься. Ты веселый, добрый. Ведь ты же всегда такой, правда?

– Ты мне деньги занимаешь.

– Какие деньги! Вчера мы виделись и позавчера. Ты был таким же, как сейчас. И денег не просил.

– Просто не знал, как сказать. Ты злой два дня был. Ты был самим собой?

– Ладно, забудем. Скажи, а с женой ты уж точно настоящий?

– Наверное…

– Вот! Завтра пойдешь и будешь, как с женой, то есть, вести себя, как с женой.

– Ты уверен?

– Сто процентов!

– Не смогу.

– Да почему же?!

– Она меня раздражает!

– Кто?

– Жена.

– Тьфу!..

И все же, как определить, как выделить из общей массы нашего такого неоднородного характера именно те черты, которые присущи нам постоянно? Запомнить, закрепить, чтобы потом, в нужный момент, не искать себя, не нервничать, а выложить все «козыри» на стол будущему потенциальному начальнику, понравившейся девушке, экзаменатору. Не волнуясь, спокойно, детально, но не вдаваясь в подробности, нанести сокрушительный удар своим интеллектом по чужому самомнению.

Мы часто не можем найти себя в себе, зато легко судим человека по привычным, лично для нас, деталям его поведения, по мелочам, которые нам нравятся или бесят.

– А чевой-то твой сосед на елку залез и матерится?

– Да он всегда такой… веселый. Получка у него…

Недавно писал про одного кота со странной привычкой забираться в определенное время по вечерам на одну и ту же ветку под моим балконом. Кстати, с тех пор как я о нем написал, больше его не видел на этом месте. Бродил рядом (не я, а кот), но особого желания порадовать меня я не заметил. Похоже, он сыграл свою роль Музы (или Муза) для меня и на этом его культурная деятельность закончилась.

Но я вспомнил еще одну историю о другом коте. Это очень короткое котиное приключение, которое я имел удовольствие лицезреть 32 года назад. Мы тогда только что переехали в новую квартиру.

Дело было летом в выходной. Суббота. Жарковатый день. Окна в квартире были открыты. Я курил, высунувшись в окно, на кухне. Она у меня выходит на проезжую часть. В то время машин было еще совсем мало. Изредка проедет что-то и снова тишина. Это не сейчас, когда на этой же улице транспорта, как на главном проспекте в советское время. Пусто, короче. Район был молодой и деревья вдоль дороги были еще маленькие, поэтому видимость из моего окна на четвертом этаже была прекрасная. Вся улица была видна, как на ладони, от нашего последнего дома до первого в начале улицы. К чему такие подробности, скоро поймете.

Так вот. Курю я, себе. Тенек. Прохладно. Короче, получаю заслуженное удовольствие после трудовой недели. И тут замечаю кота. Привлекло меня его необычное поведение. Он вроде бы собирался перебежать дорогу, но, добравшись почти до середины, вдруг пускался наутек обратно. Что такое, думаю. На другой стороне никого нет. Пугать его некому. Я стал наблюдать. Через минуту он снова медленно и осторожно начал свое путешествие, постоянно оглядываясь. Уже пересек центральную линию и вдруг со всех ног поскакал обратно. Я был шокирован. Машин тоже не было видно. Понаблюдав еще минут десять за котом, я, наконец, разгадал его загадку. Машины, оказывается были, но не в меру осторожный кот, вероятно, не обладал «пространственно-временным» разумом. Любая машина, едва поворачивающая на нашу улицу в самом ее конце, повергала кота в неописуемый ужас. До того места, где находился кот, было примерно две минуты езды со светофором – метров 500—600. Кот свободно мог прошагать нашу не очень широкую улицу парадным шагом, причем, туда и обратно, и не раз. Но он этого не делал, а убегал, даже пройдя большую часть пути. Он таки дождался, когда в обозримом пространстве не увидел ни одной машины и все также, с огромными предосторожностями, пересек свое препятствие и уже, достигнув заветного тротуара, сломя голову убежал подальше от страшного места.