Евгений Вермут: Тихая радость в объятиях зрелых лет… Психологические истории и фантазии в ироничной форме в прозе и стихах

Какая могла быть у меня специальность, если моя служба проходила в «королевских войсках» (стройбат), где я все два года проработал разнорабочим в разных гражданских организациях. Землекоп, подсобник у сварщиков на электроподстанции, ремонт железной дороги, грузчик в поселковом государственном гараже, разнорабочий на стройке, грузчик в гастрономе… Вся моя, мягко говоря, работа в стройбате не требовала каких-то особых знаний и тем более квалификации.

Но, когда я явился в военкомат стать на учёт после дембеля, в военный билет потребовалась запись о приобретённой специальности. Какой-то прапорщик, недолго думая, записал меня в бетонщики. Наверное, он другой профессии просто не знал. Ну, бетонщик, так бетонщик, подумаешь. Мне с этим не жить. А через пять лет приносят мне повестку: явиться для прохождения воинских сборов. Вот, думаю, влип. Я сразу вспомнил свою липовую строительную профессию. Чёрт, неужели бетон месить! – подумал я. Но всё оказалось гораздо проще и безопасней для моего здоровья. К счастью, почти все, кто со мной призывался, были такими же раздолбаями. А призывали нас, чтобы переучить на новую профессию. Новая специальность называлась хлебопёк.

Жили мы в какой-то небольшой учебной части где-то на отшибе маленького районного городка Слоним в Гродненской области. Когда приехали, нас завели в комнату, где мы должны были переодеться в военную форму. В углу она и валялась. Форма разных лет, примерно, от пятидесятых годов до наших. Смешно было смотреть на нашу команду. Как-будто некая ошибка во времени смешала солдат разных поколений.

За 25 дней мы должны были изучить всю теорию выпечки хлеба в полевых условиях. К концу «службы» предполагалась выпечка хлеба с последующим «дембелем».

Чем мы там занимались. Днем у нас пару часов были занятия, на которых, уже не помню, то ли лейтенант, то ли капитан (тоже «сборник») нудным голосом читал из учебника, какие бывают мобильные хлебопечи и о тонкостях самого хлебопечения. Все это мы конспектировали. Потом наводили порядок в огромном складе. Вечером было личное время.

А меньше, чем через две недели начальство приказало показать результат нашей учебы. Это значит, произвести выпечку. Похоже, им так же, как и нам, надоело бессмысленное времяпрепровождение. Надо сказать, что среди нашей бригады «ух» было отделение настоящих хлебопеков. На них, собственно, и возлагалась основная часть работы. Рассчитывать на нас никто и не собирался. Нужен был отчет. Два обязательных пункта должны быть выполнены: учеба (теория) и практика (выпечка). Что и было успешно сделано. Никого не волновало, что личный состав ничему не научился, зато по документам все было в порядке.

Итак, мы облепили со всех сторон хлебопечь, а профессионалы выпекали черный хлеб. Было интересно. Всегда интересно, когда кто-то работает, а ты смотришь. Самое лучшее ждало нас впереди, когда достали первые буханки горячего хлеба. До сих пор ощущаю этот непередаваемый вкус, когда отламываешь горбушку с хрустящей корочкой, макаешь в бидон с пахучим подсолнечным маслом и в рот. Ради этого стоило терпеть две недели скуки.

А на следующий день нас переодели в гражданку, выдали документы и отправили по домам. Три недели сборов мы прошли за две. Путь от теории к практике оказался не таким уж далеким. Все остались довольны сборами.

Так я получил вторую военную специальность.

(микроирония)

У нас хорошим бывает только начинание. В смысле, «вот теперь у нас все пойдет, как по маслу», но… то ли «масло» плохое, то ли это начинание как-то неправильно начали. Продолжение почему-то всегда хуже. Всегда! Это странное постоянство можно было бы назвать стабильностью, если б она вела хоть к какому-то улучшению. Но нет. Наша «стабильность» ведет к торжественному концу любого самого передового начинания. Зато на законный вопрос «Кто виноват?!» всегда находится ответ. Ответ также всегда одинаковый: «Стрелочник».

Может, пересажать, к чертям, всех стрелочников. Заживем!..

В детстве и юности обгонял Жизнь. Торопился куда-то. Потом мы сравнялись и какую-то часть пути бежали в дружеском тандеме. С некоторых пор она ускоряет бег, но догонять ее все меньше желания. Да и силы не те. Хочется все чаще отдыхать. Теперь торопится она. Пускай. Я-то знаю, что без меня она к финишу не придет. Назад не вернется – правила запрещают, поэтому придется ей, родимой, в любом случае дожидаться меня у финишной ленточки. А мне спешить некуда. Главное ведь не победа, а участие…