Зоя Криминская - Зеленый длинный

И Иван вернулся на урок.

– Наставник разрешил мне ходить в тапочках, – сказал он учительнице по-английски. – Наверное, он и сам так пошел бы на нудистский пляж, чтобы ноги не наколоть.

Учительница беспомощно оглянулась. Вокруг нее сияли радостные рожицы пятнадцатилетних мальчишек, которых было больше половины класса.

В этот момент, к счастью для нее, закончился урок.

К следующему занятию Ваня подготовился, но его почему-то не спросили.

Я снова была на даче у подруги. На этот раз я решила изобразить ближайший пруд, а не дальний, где живут рьяные поклонники живописи и где мне так досталось позапрошлым летом. Я подошла к пруду, нашла место, с которого мне вид и освещение показались наилучшими, и вернулась за этюдником и красками.

Когда я вновь появилась на пруду, на моем месте, чуть ближе к воде, сидели две юные велосипедистки десяти-одиннадцати лет от роду.

Все время, пока я пыталась изобразить домик на противоположной стороне, березу, кусты, четкое в безветренную погоду отражение в воде, девушки беседовали, вернее, это была не беседа, а монолог, тоже живопись, только словесная.

Говорила одна, черненькая, постарше. Рассказывая, она изредка скашивала глаза на меня, слушаю ли я ее и проникаюсь ли сочувствием и уважением.

Разговор, как я поняла, шел о велосипедной аварии.

…Я боялась сбить его, стала объезжать и врезалась в ствол дерева. Я упала, руль велосипеда воткнулся в руку, и я потом помню только, как брат бьет меня по щекам, и кричит:

– Очнись, очнись, очнись.

Сколько времени я была без сознания, не знаю.

Повезли меня к врачам на рентген, а там меня заставили так руку вывернуть, просто жуть. Мне страшно больно было, а они: положи кисть в таком положении и не шевелись (взгляд в мою сторону).

– А что всё же они у тебя обнаружили, перелом?

Нет, очень сильный ушиб. Сказали покой, и руку держать на перевязи. Я в школу ходила и куртку не могла снять, и портфель еле-еле несла. И мне две девочки помогали и сочувствовали, Галя и Женя. А Майка, она была до этого моей подругой, она только посмотрела издалека, сказала:

– Ну, просто цирк

И ни разу не подошла мне помочь, только шушукалась и смеялась надо мной с мальчишками. Я теперь с ней больше не дружу (взгляд в мою сторону).

Младшая закивала головой, одобряя обрыв дружбы.

Это я один раз сознание потеряла. А еще теряла, когда мне прививку в школе делали. К нам в класс девочка из Воронежа приехала учиться и она рассказала, что у них одной школьнице сделали прививку, и она осталась на всю жизнь инвалидом. И мама мне говорит: – ты смотри, как они делают. Всё ли стерильно, одноразовые шприцы употребляют, в общем, чтобы инфекции не было.

Я смотрю, как они целлофан снимают, лекарство набирают, уколы делают, внимательно так смотрю, и когда до меня дошла очередь, я бряк – и без сознания. Мне нашатырный спирт поднесли к носу, ты никогда не нюхала нашатырный спирт? (взгляд в мою сторону). Ну, повезло тебе, это такая дрянь.

Я еще в обморок в магазине упала. Мне обруч на голову хотели купить, чтобы волосы держать. В магазине было душно, мы ходили, ходили, вдруг у меня потемнело в глазах, и я упала. Мама потом говорила, что я страшно побледнела и завалилась. Меня на улицу вынесли, я тогда маленькая еще была. Я в обмороке всё слышу, что вокруг, но сказать ничего не могу и глаза открыть тоже. А вот когда я с рукой упала, тогда всё темно было. И я ничего не помнила, а в магазине я помнила, только всё в таком тумане… Представляешь?

Не представляешь? Ты никогда в обморок не падала? Повезло тебе (забыла посмотреть на меня).

А я четыре раза сознание теряла, вот три я тебе рассказала, а четвертое давно было. Я маленькая была, гвоздем ногу поранила, кровь течет. Я помню, как кровь по ноге течет, и она такая красная, а трава рядом такая зеленая и вдруг эта трава начала ко мне приближаться и всё… Больше я ничего не помню. А вообще-то я много из своей жизни помню. Вот. У меня такая память. А ты из своей жизни ничего не помнишь?

К счастью для девочек, вторая не вспомнила ничего достойного внимания, такого, что можно было бы рассказать после перечисленных выше ужасов. Только это их и спасло.

Я уже подумывала, а не искупать ли их в пруду. Столкнуть легонько, они и кувыркнутся. Тоже было бы событие, достойное красочного рассказа.