Зоя Криминская - Зеленый длинный

– Вот так, – подытожила Виола, – то кровь кипит, страсти полыхают, а теперь носки, трусы, где…

Мы погрузились в раздумье о превратностях чувств и трудностях быта. Стало тихо, слышно было, как жужжала, билась в стекло заблудшая оса.

В наивысший пик наших раздумий о любви и браке открылась дверь веранды и в щели показалась голова Димки, Виолеттиного мужа. Три пары глаз выжидательно уставились на нее.

– Вета, – спросил он, – ты не знаешь, где мои рыбацкие сапоги?

В ответ грянул хохот.

Смеялась Дина, не склонная к бурным проявлениям чувств, хихикала Вета, сморщив тонкий нос, усыпанный веснушками, хохотала я, опустив голову на стол и вытирая набегающие слезы.

– Вот пожалуйста, – проговорила Виолетта между приступами смеха, – вот оно, отчего Люся отказалась.

Дима переводил ясный взгляд голобых глаз с одной женщины на другую, недоумевая, почему такой простой вопрос вызвал столь бурное веселье. Во всяком случае, он понял, что ответа ждать не приходится, почесал редеющую макушку, и исчез.

Мы отсмеялись, отвлеклись, заговорили о другом. Прошло минут десять. Дверь вновь приоткрылась и в щель просунулась всё та же розовощекая физиономия неугомонного Димки:

– А где мой плащ? – спросил он. – Хоть это ты можешь сказать??!

План возник в голове Любы. Она представила путь денег ясно и, как ей казалось, во всевозможных деталях. Риск был, но небольшой. Муж Слава, когда она рассказала ему задуманное, возражать не стал, но рубить гуся отказался.

– Подстрелить, это пожалуйста, – сказал он жене. – А рубить гусей я никогда не рубил, испачкаюсь кровью с головы до ног. Гусь всё же не курица.

Люба вздохнула, зажала гуся под мышку и пошла к соседу Федору. Федя два дня, как вышел из очередного запоя, был мрачен, но чисто выбрит и стоял возле покосившегося курятника, раздумывая, чем бы его подпереть, чтобы до осени продержался. Федя надеялся осенью закончить отделку веранды и построить новый курятник.

Увидев Любу, решительно идущую к нему с гусем под мышкой, Федя кивнул ей головой издалека, одновременно и здороваясь, и подтверждая, что он понял, что ей нужно и сейчас сделает. Он зашел в полутемный сарай, нашел топор, вышел, молча взял у Любы гуся, положил на пень для рубки дров, крепко зажал птицу и через пару секунд держал ее, обезглавленную, сливая кровь на землю. А через пять минут Люба шла обратно, аккуратно неся гуся за лапки шеей вниз.

Гуся ощипали, выпотрошили, нафаршировали зеленым фаршем, завернули в полиэтилен, и в пять часов пополудни Слава повез птицу к поезду, чтобы передать с проводницей в Москву, сыну с дочкой, вернее сам гусь был для детей, а вот начинка была для сына, старшего.

Люба попыталась прозвониться сыну Валере, для которого предназначались внутренности гуся, но у него было занято и занято, и Люба, устав выслушивать короткие гудки, позвонила дочери, сказала, что они передают им гуся.

Александра училась в аспирантуре, дел у нее было по самую макушку, да и гусь был ей не нужен, не могла она съесть этого гуся, много было. Поэтому Сашка позвонила брату Валере и передала ему слова матери.

Краснодарский поезд, с которым путешествовал гусь, прибывал в Москву полшестого утра. Валера не любил ранние подъемы и хлопоты и, прикинув, что за деньги, выложенные за такси, он без всяких хлопот купит себе гуся на рынке, решил на вокзал не ездить, тем более что мать позвонила не ему, а сестре.

– Вот пусть Сашка и едет, – сказал он жене Кате, – ей было сказано встречать гуся, а не мне.

Катя представила большого жирного, вкусного гуся и как его надо будет выделывать, жарить, потом долго-долго есть, потом мучиться, куда девать остатки. И выбросить будет жалко, и съесть невозможно. Можно, правда, не жарить целиком, а разрубить на части, часть спрятать в морозилку, ну да что думать о гусе, которого муж не хочет встречать. Не хочет, его дело, если его мамочка обидится.

Проводница Оксана, которой было заплачено за доставку двадцать рублей, немногословная хохлушка, выбрасывать посылку, за которой никто не пришел, не стала. Решила вернуться с ним в Краснодар, а если за ней хозяева не придут, тогда и подумать, что с этим гусем делать.

Днем Люба позвонила сыну на работу:

– Ну, что встретил гуся? Все в порядке? Нашел?

– Что нашел? Что я должен был найти? Ничего я не нашел. Работы много, я устал, поленился вставать так рано. Я думал, Сашка встретит. Да бог с ним, с гусем. Спасибо, мама, но так получилось.