Роман Грачев - Оливье

Без сомнения, Сергей сошел на какой-то станции. Но где? И зачем?

Шумиха в прессе поднялась нешуточная. Печатные таблоиды и телевизионные ток-шоу плясали румбу. Силовики прочесали все маленькие городки и деревни на пути следования скорого поезда «Южный Урал», расклеили листовки, подняли все контакты Круглова в Москве и других крупных городах, где жили его знакомые и друзья. И ничего. Как провалился!

К зиме икону криминальных шоу объявили погибшим…

…И вот он, жук, сидит в провинциальном междугородном автобусе и в планшете ковыряется!

– Да ну! – усомнилась Наташа. – Точно он?

– Я смотрел оба сезона, – сказал Стасик. – Готовь дырку для ордена.

Наташа не могла оторваться. Вот же красавчег, листает страницы, что-то бормочет, шевеля губами. Сделать бы фотографию втихаря…

О, черт! Засек!

Не меняя выражения лица и положения головы, Сергей Круглов перевел взгляд на Наташу. Теперь они смотрели друг другу в глаза. Всего пару мгновений. От этого взгляда у журналистки едва не застыли легкие. Она отпрянула, отвернулась к окну.

– Спалились, – сказал Стасик.

Оба сидели не двигаясь.

Молчание нарушил Круглов.

– Командир, тормозни где удобно!

– Сто рублей! Я предупреждал насчет туалета!

– Не обижу!

Автобус взял чуть вправо, плавно остановился. Круглов натянул на ногу сапог, поднялся и, закинув на плечо спортивную сумку, направился к выходу.

– Уйдет, – пробормотал Стасик.

– Куда? Лес вокруг!

Автобус стоял с открытой дверью. В салон ворвался свежий воздух. Ветер действительно стих, буря за городом почти не ощущалась.

– Ушел, – сказал Стасик. – Мы его просрали. Может, мне за ним?

Он уже собрался расчехлить фотокамеру и броситься в погоню за сбежавшей звездой, когда Круглов, отряхивая сапоги от снега, вернулся в машину.

– Спасибо, командир.

Автобус поехал дальше, а Сергей вернулся на свое место. На журналистов он больше не смотрел, включил лампочку над головой, чтобы почитать газету.

– Камеру далеко не убирай, – сказала Наташа.

Кажется, все уже спали. Трудно не заснуть. За окнами – тьма египетская, в салоне – тишь, благодать и духота. Хоть бы радио включил, уставший Эльф.

И тут автобус сильно тряхнуло. Причем дважды – на передней оси и почти сразу на задней.

– Мммать!!! – с воплем подпрыгнул Круглов.

– Твою!!! – продолжил толстяк в последнем ряду.

Вопли возмущения смешались в один общий гул. В середине салона сверху слетела тяжелая сумка, обрушилась с тревожным звоном в проход между креслами. Взвизгнула девочка – очевидно, та, что не желала общаться по телефону с мамой. Дородная тетушка в шубе сильно приложилась лбом к спинке переднего кресла.

– Стой, мусульманин!!! – прокричал Бортпроводник.

Его призыв был услышан – через несколько мгновений лбами к креслам приложились все. Автобус въехал в препятствие. Удар был несильным, но настолько неожиданным, что никто не успел подготовиться. Дзинь, бум, сдавленный женский крик, оборванные на полуслове матюки и протяжное «йоооо!» с заднего ряда. Автобус слегка накренился на правый бок и, фыркнув напоследок, замер. В темноте светилась зелеными огоньками приборная панель.

И тишина, будто фильм поставили на паузу.

– Командир, что это было? – поинтересовался Круглов.

Молчание.

– Эй, ты там живой, нет?

Вместо ответа трижды пропиликал какой-то прибор, и панель сразу погасла, как и все остальное освещение. В салоне стало совсем темно, помогали только лунный свет и снег за окнами.

– Зашибись, – пробормотал толстяк.

– А я предупреждал! – откликнулся Бортпроводник.

– Помолчи, чудо!

Круглов вылез в проход.

– Все целы?

Пассажиры загудели вразнобой.

Сергей неспешно прошел по салону, оглядывая попутчиков. Чуть задержался у второго слева кресла, нагнулся, что-то пробормотал. Ему ответил тонкий женский голосок:

– Да-да.

Стасик фыркнул:

– Выпендрежник.

– Актер, – поправила Наташа.

Круглов подошел к месту водителя, заглянул за перегородку. Пассажиры молча ожидали вердикта. Ситуация сложилась нестандартная: Эльф так и не издал ни звука, хотя должен был поинтересоваться самочувствием вверенных ему людей после экстренного торможения.

– У меня плохое предчувствие, – сказал Стасик.

Круглов, наконец, выглянул из-за ширмы. Выражения его лица не было видно, но темный силуэт одними своими очертаниями выдавал легкую степень шока.

– Это… как бы… Слушайте, а врача в автобусе нету?