Валерий Антипин - Птица

– С химией вы относительно знакомы? – спросил наниматель зоолога.

– Относительно да.

– Нас устроит ваша относительность, – проговорил наниматель.

Зоолог пропустил сказанное мимо ушей, подписывая договор, оформленный на двух листах. Многие бы пропустили, окажись в таком же финансовом затруднении.

Потом наговорили об ответственности и отправили знакомиться с остальными. Сколько он мог всего сделать! Писал директору института о проектах много раз, но ответ был один – бесперспективные направления. И вот он здесь, в захолустье, мало кому известном сибирском уголке.

– Часа за четыре доберёмся? – спросил зоолог Митю.

– Быстрее, – не расстроил его проводник.

– Уверен? – уточнял зоолог, заранее зная, что отведено два с половиной часа.

Митя почесал нос и что-то пробубнил.

– Доберёмся или нет? – недовольно проронил зоолог и неприветливо глянул на него, брякая ранцем.

Митя не ответив, свернул с тропы. Зоолог поморщившись, пошёл за ним.

«Знает больше того, чем кажется на самом деле», – подумал он.

Маленький объём информации, скрытый и необходимый. Иногда из-за таких ничтожных объёмов перестают существовать города, общества и страны. И что тут говорить о семье. Под плёнкой неизвестного, лежит пласт похожий на гору, айсберг. Ковырнешь, и брызнет лава перемен.

Мите хотелось рассуждать совсем не об этом и иначе, но сейчас в голову лезли именно эти мысли. Неделя до увольнения и такая кутерьма с учёными!

Оглянувшись, Митя секунд пять пристально смотрел на подопечного. На такого не надейся, и точно не договаривайся. Что-то пообещает, но не факт, что и сделает. Взгляд отталкивающий, а сам худой и горбатый. Какой-то он уж больно нервный. Да и задание это, коробило Митю. Простое, но не совсем понятное ему задание. Иногда что-нибудь заумное и непонятное получается как по маслу, а на пустячок угробишь день. Зачем ходить туда и сюда!

Месяцем ранее подстрелили олениху, и происходит такое всё чаще. Занимаются этим дельцы из ближних селений, но только вот с доказательством туго. Случилось это здесь, и Митя решил дополнительно осмотреть поляну. Замеченные браконьеры ускользнули, могли и потерять второпях что-нибудь из своих пожиток. Наткнёшься на какую-то вещь, а её владельца отыскать не проблема. До зимовья не очень далеко, так что задержаться, жестких регламентов не устанавливали. На возмущения зоолога слова найдутся.

Брякнул ранец.

«Осторожничать видно, не приучен, ведёт себя в лесу по-барски», – высказался про себя Митя, потеряв остаток терпения.

Подойти, подёргать за ранец и корректно попросить переложить вещи. Человек хитрый, у него на плоском лбу написано, не утаишь, и об этом он обязательно с ним потолкует. Доберутся до зимовья, там и выяснит что к чему.

Зоолог больше горбился, перебирая тощими ногами, запнулся и едва не упал, с трудом сохранив равновесие. Ранец прозвенел так, словно в нём одни ложки.

– Утомил со своим ранцем, отвлекаешь только! – не выдержал Митя.

Зоолог, поморщив нос, за чем-то ускорился.

– Сколько ещё повторять можно! – проговорил Митя и посмотрел на юг.

Параллельно тропе в глубине чащи, за ними следовала рысь. На горке валуны. В метрах шести по елям прыгали белки. Происходящая игра между ними, развеселила Митю. Развлекаются, пока у них есть возможность. Что-то есть в таких развлечениях особенное, дорогое для них и недосягаемое для прочих. Даже не объяснишь никому, почему же появляется волнующее тебя чувство, приятное. Между близкими людьми оно тоже появляется, такое незримое, непонятное и неопределённое. И Митя только коснулся этого в заповеднике. Какого-то самобытного ощущения жизни, её ритмов, ускользающих, словно птица из рук, когда хотелось схватить их и удержать.

Засмотревшись на белок, Митя не увидел, как зоолог поспешно ушёл, даже не уведомив, решив, что сможет дойти один без какого-то там егеря. Не услышал шагов браконьера.

От удара в голову он упал. Мелькнули сапоги, покрытый мхом камень.

– Всё-таки вернулись, – почти про себя произнёс Митя.

Поднимаясь, приложив правую ладонь к ноющему затылку, он повернул голову, чтобы посмотреть на человека, который это сделал. Приклад ружья доделал начатое.

Порыв ветра покачал шишки, ветки, поднял пыль и завихрениями прошёлся по очнувшемуся телу Мити. Он чихнул. Резкая боль отдалась в мозге незамедлительно.

– Грубо, – осматривая себя, произнёс Митя.

Плечо оказалось вывихнуто, затылок разбит. Он облизал губы, покряхтел.