Валерий Антипин - Птица

Пучок солнечного света медленно прощупывал кухонные шкафы. Прошёлся по столу, кружки и, описав эллипс в кухне, луч остановился на картине. Разрисованная фанерка с фиолетовым фоном, на котором множество цветных штрихов. И место как показалось Ивану, выбрано отнюдь не случайно. Висит на стене картинка, а на неё падают солнечные лучи на что-то указывая. Ощущение такое, будто за этой цветной фанеркой спрятан другой мир и вот-вот кто-нибудь вылезет. Свет, проникающий в него, где-то там поглощается, рассеивается. Один раз стоит посмотреть, и мысленно возвращаешься к ней. Налив кипяток в чашку, он посмотрел на разноцветный диск. Утром ещё ничего, а вечером глаза так к нему и притягиваются. Посмотришь минуту и покажется, что он превращается в дыру в стене, которая втягивает в себя, проход в неведомое пространство, где тебя неизбежно разорвёт на куски.

В голову Ивана больше ничего не приходило. Он увидел себя за диском именно сплюснутым, расколотым и никаким более. Вокруг мрак и острые штыри.

– Инна, откуда у тебя этот круг, – спросил однажды он.

– Купила, – ответила она. – Нравится?

– Когда я на него смотрю мне дурно, – сказал Иван. – Не знаю почему, но всего выворачивает.

– Ты не заболел? – проговорила Инна. – Безобидная абстракция и только.

– Не скажи! Для тебя безобидная картина, а для меня зловещая.

– Не думала, что простенький рисунок выведет тебя из равновесия. На звёздное небо походит. Красиво! Созвездие одуванчика.

Иван покосился на дыру, что-то мрачное, Инну и сказал:

– Небо говоришь, одуванчик, а мне воронку напоминает.

– На то она и абстракция, чтоб ассоциации разные появлялись. У кого-то винты, у других воронки. Пессимист ты Иван оказывается!

– Почему?

– Негативные разногласия в твоём уме зарождаются.

Больше в разговорах они её не касались, ассоциаций, но неприятные чувства у Ивана появлялись каждый раз, когда он бросал взгляд на этот жуткий диск.

Кухня должна быть удобной, располагать к беседам на весёлые темы, отвлекать от дневного раздражения, которое копится день ото дня как мусор в вёдрах. У Инны обстановка старомодная, картины, вещицы на шкафах, посуда, иероглифы на стенах. Спрашивать о них Иван не спрашивал, хватило расспросов о диске. Шторы поменял бы и стол, посуду, но такая затея провалится.

Иван провёл эксперимент – поменял местами две вазы, Инне это не понравилось. Ничего не переставь, не тронь. Странная кухня, сама хозяйка, вещи. Кое-какие изменения он всё-таки заметил, незначительные, но они были.

Иван окинул взглядом кухню. Керамический горшок с песочными завитушками, изъяном на горлышке, который и выбросить не жалко, мозолил глаза. Никогда Инна ничего не переставляет и не добавляет к уже тщательно собранному интерьеру. Этот горшок можно поставить на подоконник, убрать в шкаф, если так дорог, но нет.

– Зачем ты их переставил? – возмутилась она.

– Так лучше! – ответил Иван. – Пусть хоть иногда что-нибудь меняется.

Инна поставила вазы на свои прежние места, посмотрев холодным взглядом на Ивана.

– Ничего не меняй на моёй кухне! – сказала она. – Здесь нет случайных вещей. Ты нарушил геометрию. Ничего, пожалуйста, не трогай.

И не обидно, и не то что придирчиво, вполне спокойно, но Иван услышал в этих словах нечто непростительное. Он промолчал, погасив огонёк задетого самолюбия. Это нельзя, тут тоже. А что будет дальше? С друзьями не встречайся и на работе не задерживайся, в теннис по субботам не играй!

– Какую ещё геометрию? – спросил он.

– Обыкновенную. Давай я лучше тебе коктейль сделаю. Будешь?

– Буду, – согласился Иван, а что ещё остаётся.

Не хочет говорить пусть и не говорит. Слишком много непонятного в её жизни. Птицы, геометрия и деревья за окном, ваза, диск с разноцветными пятнами. Тысяча триста, а чего совсем не ясно, толи рублей, толи метров.

Коктейль безалкогольный, Инна приготовила два, знала, что одного будет мало. Получались они у неё вкусными, и пились приятно. Она специально занималась их приготовлением какое-то время до получения удовлетворительного результата.

На столе появился новенький блендер, глаза её заблестели, а лицо расплылось в улыбке. Инна любила постараться для людей, при этом преображалась и радовалась, но Ивана это почему-то раздражало. Стараться надо и не для всех. Мир огромный на всех может и не хватить тепла, добра и обаяния. В такие минуты он чувствовал себя нечужим для неё, желанным и обласканным её вниманием. Умела она предупредить короткой фразой и тут же вытащить отношения на позитивную волну. Вроде бы и не поссорились и эмоции подавлены.