Константин Кизявка - Розовый завод

– Да.

– Отлично.

Пока вода в сером чайнике набирала градус кипения, Феофан Альбертович всё оформил и вернул мне документы.

– С завтрашнего дня, – сказал он, – выходите на работу в магазин.

Я не понял, почему магазин, ведь меня пригласили на завод, и спросил:

– А почему в магазин, меня же пригласили на завод?

– Не переживайте! – вступился квадратный Юрий Кириллович, он тоже пил чай за компанию со мной из кружки с бело-синим, в технике гжель, Чебурашкой. – Это испытательный срок, в каком-то смысле. А вы, вероятно, хотели бы, допустим, в службу безопасности?

– Нет! – я почувствовал недопонимание. – Я хочу в цех! На завод! Я хочу сделать российский автопром лучшим в мире!

Кадровики переглянулись, и добродушный Юрий Кириллович похлопал меня по плечу.

– Молодец Лудислав Святозарович! Вот это, я понимаю, так сказать, порыв! Таких бы работников нам, например, десяток и всё – заткнули бы за пояс, фигурально выражаясь, и немцев, и корейцев. Да, Феофан Альбертович?

– Сто процентов! Заткнули и переткнули!

Глаза у обоих загорелись, сразу видно, как и я, одержимы идеей революции в автопроме, только вот не могут. Отдел кадров – не то место.

Я допил чай.

– Спасибо. Было очень вкусно. Во сколько мне быть на рабочем месте?

– Завтра в восемь ноль-ноль! – улыбнулся Юрий Кириллович.

– В восемь ноль-ноль, – подтвердил Феофан Альбертович.

Я подошёл к дремлющему заводу за тридцать три минуты до открытия. Солнце уже оторвалось от горизонта, заливая заводские корпуса жёлто-фиолетовыми лучами. Длинные таинственные тени вытянулись в сторону мелкого Азовского моря.

На всякий случай постучал в двери. Эхо запрыгало внутри по колоннам и перегородкам. Затихло. Никого.

Первый работник, мужчина в чёрном балахоне, появился без пяти восемь. Торжественно щёлкнул ключом, приоткрыл дверь и пристально посмотрел на меня.

– Вы к кому, молодой человек?

– Я на работу. Лудислав Горохов моя фамилия.

– Не помню. Возможно. Зайдите внутрь, подождите начальство.

Я вошёл. Перехватило дыхание. Копейки, пятерки, десюлики… Теперь это – моё. Я буду делать настоящие машины! Своими руками! Как же это… На ум просилось просторечное «круто», но душа требовала чего-то возвышенного. Я перебрал десяток синонимов, ни один не понравился. Ладно.

Ровно в восемь в дверях случился форменный затор. Протискивались по двое и даже трое одновременно. Пыхтели, кряхтели, тужились, но лица работников не светились недовольством или злобой. Привыкли люди. Понимают. Обычный рабочий момент. Как в стоматологии, когда ребёнок кричит за дверью, никто же не врывается с дубиной спасать. Все знают, что так работают врачи. Вот и здесь. Тесно, но надо же как-то начинать рабочий день.

Странно, но я не видел женщин. Или им разрешено приходить позже мужиков, или стоят, стесняются лезть в давку. Глянул в окно. Нет. Не стесняются. Одни мужики. Что в принципе и правильно. Работа здесь всё-таки суровая, по-настоящему тяжёлая. Не для хрупких женских пальчиков.

– Вот! – человек в балахоне подвёл ко мне высокого, судя по внешнему виду – руководителя. Синий пиджак господина не кричал вызывающе, как у всякого рода клерков, а успокаивал, настраивал на долгую и продуктивную работу. – Горохов его фамилия. На работу пришёл.

Я кивнул.

Мужчина осмотрел меня с ног до головы. Хмыкнул и оглянулся по залу.

– Игнат Павлович! – заметил он в стороне, где «пятаки» смыкались с «десюликами», молодого парня, чуть старше меня, в коричневых клетчатых брюках и ярко-красном галстуке на черную рубаху. Тот метнулся к нам:

– Да, Николай Петрович! Какие задачи на день?

– Вот, смотри. Человека надо пристроить. Горохов.

– Лудислав! – добавил я.

– Лудислав! – подхватил Петрович. – И имя редкое, и Сам просил поспособствовать.

– Сам? – удивился Игнат Павлович.

– Сам, – серьёзно кивнул Николай Петрович. – В продажи.

– Ого! Ну пойдёмте, Лудислав, в офис, поставлю, так сказать, цели и задачи.

Я проследовал за энергичным парнем по витой лестнице наверх, на этот раз не в фиолетовую, а в синюю дверь.

Обнаружился большой кабинет с десятью рабочими столами. За девятью сидели сотрудники. Все сосредоточенно стучали по клавиатурам. Из аудиоколонки на книжном шкафу звучала приглушённая «Калинка-малинка» на английском языке.

– Вот, знакомьтесь, наш отдел. Здесь старшие менеджеры. Я тоже. Буду командовать лично вами. Продаём «копейки». Знаете, что такое «копейки»?