Наталья Патрацкая - Вамп. Проза

Ленивое воскресенье подходило к концу. Анфиса покрасила волосы в парикмахерской, сидя под панамой из киселя с дырочками. На ее голове в волосах возникли перышки в виде лапши. Дома она больше смотрела в зеркало, чем на телеэкран, разглядывая новую прическу, или переключала программы, но во всех программах встречала комоды. «У них что, сегодня день комода?» – подумала она недовольно.

Запиликал мобильный телефон, басистый голос Платона что-то стал говорить, но Анфиса уловила одно слово – комод.

– Платон, что за комод? О чем ты говоришь?

– Анфиса, мои знакомые ездили на похороны своего с деда, ему было 90 лет. В комнате деда обнаружили весьма занимательный комод. Я предлагаю комод передать в твою коллекцию.

– Комод с барельефом, а в уголках – янтарь?

– Откуда ты узнала? Они тебе звонили?

– Нет! День складывается, как пасьянс. Платон, ты очень вовремя позвонил. Когда, говоришь, комод привезут?

– Да хоть сейчас.

– А ты что, не знаешь, куда везти? Бери наследников под руки и вези их вместе с комодом.

– Одеваюсь и выезжаю.

Анфиса заплатила наследникам комода наличными за очередной подарок судьбы. В квартире вместе с комодом остались Анфиса и Платон. Они осмотрели приобретенное сокровище, без слов понимая друг друга. Анфиса поймала себя на мысли, что Платон ее волнует больше, чем комод. Дерево – оно и есть дерево, а человек не дерево. Он тоже это почувствовал – невидимые биотоки любви.

В квартире стоял убогий диванчик. Анфиса и Платон одновременно сели на диван и стали смотреть на комод. С первого взгляда было заметно, что он сильно испорчен временем, но отреставрировать его вполне было можно.

– Платон, как ты думаешь, а чувства можно отреставрировать?

– Ты о чем?

– Так, почувствовала себя старым комодом. День такой сегодня, даже эта старая развалина с остатками янтаря меня не радует, все мне надоело! Мы с тобой родились под знаком Льва! Янтарь – наш камень! Я ношу бусы из янтаря, у тебя брелоки янтарные! Теперь еще комод с каплями древесной смолы.

– Да ты что? Нам мать за этот комод больше отвалит раз в десять – после реставрации, конечно.

– Платон, все так запутано, что этот комод мне продавать не хочется.

– Оставь себе или просто поставь в антикварный магазин на продажу.

– О, ты мне уже и советы даешь! Кто из нас начальник?

– М…м… мало ли кто начальник?! Я мужчина, а ты женщина!

– Мне нравится твой ответ, как бы из него пользу извлечь? Ты не знаешь? А, скажем, что комод с янтарем от сглаза помогает.

– Что тут знать? Какой сглаз?! Ты – баба! Я – мужик! Ты одна. Я вообще один… Да ты сюда прямо из ванны приехала, волосы рассыпчатые, чистенькие, даже влажные, ты вся такая!

– Красиво говоришь, да здесь удобства относительные. А янтарь как оберег для человека.

– Какие нам нужны удобства? Мы ж на диване сидим! Старый он, но нас выдержит, а янтарь нам посветит вместо солнца.

– Ты чего это мне предлагаешь?

– Ничего не предлагаю, – обиделся Платон. – Рядом с нами нет бугая Степана Степановича, я и обрадовался.

– Есть хороший специалист Селедкин, пригласи его комод отреставрировать. Деньги на комоде уже лежат.

– Заметил. Мои услуги оплатишь? За доставку антикварной янтарной продукции!

– Наличными? Ты мой человек и за свою работу зарплату получаешь. Лучше возьми ключи, привези сюда реставратора, он сам все знает, что делать.

– Ящики открывать будем? – не дожидаясь ответа, Платон встал и поставил комод под старую люстру. Он обошел его со всех сторон, открыл ящики – чудес не было.

Анфиса посмотрела на Платона, потом на открытые ящики комода, встала, подошла к комоду, достала маленькую бутылочку, на ней виднелась полустертая надпись «Пихтовое масло». Она взяла бутылочку в руки:

– А говоришь, ничего нет, а здесь такое сокровище! От чужого деда осталось наследство.

– Выброси! Зачем оно нужно?! Я не пойму: откуда тебя знают старики и старушки и присылают тебе старую мебель с солнечными камнями?

– Смотри, какая упаковка! Маслом еще можно пользоваться. А что касается янтарной мебели, так это моя бабушка обзвонила своих старых знакомых, после того как увидела янтарные часы. А божьи одуванчики почему-то Богу душу отдают вместе со своим сокровищем.

Анфиса резким движением раскрыла диван, успев заметить, что внутри дивана лежит чистая простынь. Вторым движением она постелила ее на диван.

– Прошу, Платон, все готово для испытания наследства, скорее, его приложения.