Ден Истен - Двое в лифте. Рассказы

Через двадцать минут со словами «До встречи в ЗАГСе! Созвонимся!» он ушел.

А у нее впереди был тяжелый год страданий, бессонных ночей, истерик и слез. И даже одна попытка суицида. Она тогда стояла на балконе, балансируя на тонком парапете, держась одной рукой за козырек, и с опаской смотрела вниз. Один шаг, и всё. И нет больше страданий. Ничего нет!

Внезапно почувствовала сладкий запах вишни. Это баба Капа на соседнем балконе, высунувшись, пыхтела курительной трубкой с ароматным табаком.

– Ты права, Машка! Сегодня хороший день, чтобы умереть, – философски изрекла баба Капа. Выпустила струйку дыма в синее небо. – Только что за способ такой идиотский? Бедному Ахмету потом убирать твои мозги с асфальта, пусть у тебя их мало, но все же… Суета поднимется, менты понаедут, будут всех тут опрашивать, допрашивать, прочий гемор. Ты такую подлянку хочешь устроить нам всем? Это ты ох…енно придумала! Молодец!

– Баба Капа! Вы сейчас что, издеваетесь?! – всхлипнула Маша. – Мне и так плохо, а вы!

– А что ты собиралась услышать? И потом, где стопроцентная гарантия, что ты убьешься? А вдруг инвалидом останешься? Руки-ноги сломаешь, позвоночник. Дополнительные страдания. Уходить надо так, чтобы наверняка, и притом красиво.

– Это как? – нахмурилась Маша. Вся сцена выбивалась из привычного в ее понимании сценария. Обычно причитают, умоляют, уговаривают, а тут…

– Ну, есть варианты, – загадочно ответила баба Капа. – Могу рассказать. Ты ко мне зайдешь или я к тебе?

– Давайте, лучше я к вам! – неожиданно для самой себя ответила Маша. Если честно, то она ухватилась за это предложение с облегчением – ей было страшно.

Совета как легко и безболезненно распрощаться с жизнью она тогда не получила – она получила по морде. Едва Маша вошла в соседнюю квартиру, хлесткий удар в скулу свалил ее с ног. Отползла в угол и завыла от боли и обиды. Баба Капа, потирая кулак, присела рядом с ней, слушая завывания. Потом вдруг обняла ее, рыдающую, прижала к себе. Так и сидели. Долго. Молча.

А потом Маша говорила: много, сбивчиво, глотая слова, снова срываясь в плач. Старушка просто слушала. И удивительное дело, Маше становилось легче. На душе словно светлело от молчаливого присутствия грубоватой соседки. Она не одна со своей бедой.

Маша поняла, что у нее есть друг! Пусть в лице старушки, хамоватой, иногда запредельно нахальной, но такой настоящей и неравнодушной к чужому горю.

Маша встряхнула головой, отгоняя воспоминания. Посмотрела на часы: девять вечера всего. Но жутко хотелось спать, слишком много навалилось за один день. Она зевнула и потащилась в ванную.

***

Утром баба Капа и Маша вышли из своих квартир одновременно.

– Привет! – баба Капа осторожно потрогала свой лоб. Сливовая наливочка, выпитая накануне, давала о себе знать. Мд-а-а…

– Здравствуйте, – кивнула Маша. – Вы, баба Капа, вчера дали стране угля. А кто это пел с вами?

– Григорий! – расплылась в улыбке баба Капа. – Душевный чел, да-а-а… Сантехник-лифтер с амнезией. Посидели, попели-попили… А что, так слышно было?

– Будто на концерте «Сектора газа» побывала! – засмеялась Маша.

– Слушай! – вдруг оживилась бабка. – Ты же одна? И он один! Может вам – ну, того, шуры-муры, шпили-вили, трали-вали?

– Я пьющих не очень как-то… – поморщилась Маша.

– Ну да, ну да… – баба Капа потрогала ноющий лоб. Не то чтобы прямо она болела с похмелья, но состояние было неважнецким.

– А вы куда? – Маша вызвала лифт. Кнопка послушно загорелась. В шахте завыли механизмы, поднимая кабину.

– За пенсией. А ты?

– На работу.

– Слушай, а что это Шурик вчера такой разобиженный от тебя ушел?

– Катю, племянницу, за дочь мою принял! – засмеялась Маша. – Наговорил всякой фигни и ушел.

– Эх! – бабка досадливо махнула рукой. – Жаль я не видела его рожу в тот момент.

– Зачем пришел, на что надеялся? Непонятно, – Маша развела руками.

– Ты его отоварила по кумполу, как я тебе говорила?

– Не, что вы! – отмахнулась Маша. – Повода не было.

– Да таких, как он – бьют без повода! И без предупреждения! Эх ты, блин, Маша с Ералаша! – старушка аж ногой притопнула от досады на молодую соседку.

– Ох и кровожадная вы, баба Капа! – улыбнулась Маша.

– Я? – глаза старушки стали очень честными и очень круглыми. – Да я вообще голубь мира!

Двери лифта раскрылись.

– Ох, Гришка! – в восхищении произнесла баба Капа. – Молодечик! Лифт починил все-таки, хоть и ушел на полусогнутых.