Ден Истен - Двое в лифте. Рассказы

– Простите, пожалуйста. Извините, пожалуйста. Вы не выходите?

Вывалилась из автобуса. Вздохнула с облегчением. Но рано радовалась, потому что поверженный верзила, подгоняемый желанием наказать обидчицу, протискивался следом. С ревом выбив наружу парочку только что вошедших пассажиров, выскочил следом.

– Иди сюда, овца! – заорал он.

Маша смотрела в его перекошенное от злобы лицо и поняла: ей конец!

Туфли – это, конечно, красиво, но для забегов – вещь негодная и даже вредная! Каблук, попав между брусчаткой, предательски отвалился. Маша, выставив вперед руки, упала, разодрав колени. В страхе сжалась, закрыв глаза и приготовившись к неизбежному.

– Эй, мужик! Ты чего творишь!

Открыла глаза и увидела, как из подъехавшей маршрутки выскочил какой-то темноволосый парень. Он успел в самую последнюю секунду, встав между ней и громилой, который уже занес свой кулак. Перехватил его руку.

– Ты охренел, что ли?! – выкрикнул парень. Громила ударил его левой рукой. Сильно. Голова парня мотнулась в сторону, из носа потекла кровь. Верзила схватил его за плечи и повалил. Оба покатились по брусчатке, раздавая друг другу удары. Спаситель, будучи по комплекции в два раза скромнее, явно проигрывал. Верзила, сел на него и злобно махал кулаками. Прохожие испуганно шарахались в стороны.

– Полиция! Полиция! – истошно орала какая-то женщина. Подбежавшие мужики быстренько растащили обоих.

Громила вскочил, оттолкнул держащих его прохожих и скрылся в подворотне. Парень, сидя на земле, вытирал окровавленное лицо.

***

Баба Капа возвращалась домой. Настроение было не очень. У самого дома ее обогнало желтое такси. Остановилось у подъезда. Из него выбрались двое. Ее соседка Маша и какой-то парень.

– Это что такое?! – баба Капа в изумлении смотрела на парочку. Парочка выглядела жалко. Маша, растрепанная, с ободранными коленями, прихрамывала на одну ногу по причине отсутствия каблука, и какой-то парнишка, со вздувшимся носом, заплывшим глазом и в грязной, заляпанной кровью, рубашке.

– Здравствуйте, баба Капа, – виновато промямлила Маша.

– Час назад виделись! Ты же вроде как на работу ехала? А это что за маргинал с тобой?

– Это Артем, – представила спутника Маша.

– Мне кажется, или Артем совсем недавно получил по щам? – поинтересовалась старушка. – Это ты ему навсекала, что ли? А сюда зачем притащила, надо было зарыть по-тихой и отваливать!

– Все шутите? А Артем меня спас, между прочим! – гордо сказала Маша, поглядывая на парня. Тот смотрел на старушку целым глазом. Если бы не побои, то парня можно было бы назвать вполне симпатичным.

Маша быстро объяснила соседке суть произошедшего.

– Наш человек! – одобрительно закивала бабка. Посмотрела на Машу. – И чего ждем? Тащи его в хату, надо лечить твоего Артема. Наливка у меня осталась.

– Какая наливка, баба Капа?! – возмутилась Маша. – Ему первую помощь нужно оказать!

– А кто спорит? Сначала зеленка, потом – наливка! – подмигнула бабка

***

– Больно, да? – сочувствующе спросила Маша.

Артем хоть и морщился, но стойко переносил страдания. Он сидел в кресле, приложив к носу пакет со льдом. Искоса любовался Машей, которая с озабоченным видом склонилась над ним, обрабатывая перекисью ссадины на его лбу.

– Терпимо, – ответил он, давая понять, что синяки и ссадины для него – это тьфу! Сущая ерунда. Было даже не столько больно, сколько приятно.

– Я сначала подумал, что баба Капа – твоя бабушка.

Маша оторвалась от своего занятия, задумчиво посмотрела на гостя.

– Если бы она была моей бабушкой, то у меня бы все по-другому сложилось в жизни. Намного лучше. Но и жить с ней по соседству – тоже большая удача, хотя половина дома со мной не согласится.

Подумав, добавила с гордостью:

– Но мне она не просто соседка, она – мой друг!

– Даже так? – удивился Артем. – А разве это возможно, когда молодая женщина дружит с пожилой?

– Разное бывает. У меня несколько лет назад была ситуация, не очень приятная, так вот баба Капа не дала мне тогда наломать дров. Поддержала. В своей манере, конечно, но эффективно.

Маша потерла щеку, вспоминая, что синяк от бабкиного удара сходил недели две.

– А что за ситуация такая? Если не секрет, конечно…

– Прости, это личное, – ушла от ответа Маша. – Не обижайся.

– Все нормально, – улыбнулся разбитыми губами Артем. – Личное – это личное, понимаю.

Через пятнадцать минут раны были обработаны, пластыри наклеены. Маша вертела в руках окровавленную рубашку – не спасти, к тому же порвана.