Дженни Лоусон - Давай притворимся, что этого не было

– ДЖЕННИ! Ты куда? – словом, я завалилась на первом же испытании, причем в нем не было даже подвоха.

Гостиница была маленькой, причудливой и простой, и как только мы зашли внутрь, нас встретила собака владельца, которая была изображена на рекламной брошюре гостиницы. Во рту она держала фрисби, на котором отчетливо читался логотип, и все были такие:

– Господи, какая она миленькая!

А я только и думала: «Они точно приделали этот фрисби ей к языку степлером». Потому что так работают мои мысли. Я подумала было прилепить наклейку с символикой моего блога на фрисби, но эти штуки потом хрен отдерешь, да и владелец, наверное, будет такой весь: «ЧЕРТ. Теперь придется прибивать собаке в рот степлером новое фрисби». Реклама того не стоит. Тем более что гостиница была маленькой, и едва ли эту собаку много кто бы увидел. И к тому же приделывать объявления степлером к собачьему рту в корне неправильно.

На мне были джинсы, которые Карен уговорила меня купить, и черная шляпа в стиле 1930-х годов, которая, как я надеялась, так и кричала: «я из богемы и люблю винтажные шмотки». Потом до меня дошло, что я забыла отодрать огромный оранжевый ценник с надписью: «Новая цена $7.48». Замечательно. А еще я только и думаю, что о том, насколько толстыми в этих джинсах выглядят мои коленные чашечки. Нужно пойти прилечь.

В течение следующего часа я здоровалась с девушками (все они казались очень дружелюбными) и тут же забывала, как их зовут и чем они живут, поскольку была слишком сосредоточена на том, чтобы не сказать чего-нибудь неподобающего. А потом я увидела Эвани Томас и уже не могла сдержать эмоций, потому что мне нравится ее писанина. Я услышала, как рассказываю ей, что вырезала из бумаги ее маленькую фигурку, чтобы поставить на свой письменный стол. Тут до меня дошло, что это уже из серии «я хочу носить куртку из твоей кожи», но она меня искренне поблагодарила, потому что она такая же странная, как и я. В этом и состоит вся прелесть общения с блогершами. Почти все они такие же прибитые, как и я.

На ужинмы ели тако из фургончика. Они были просто объеденье, и я обернулась, чтобы представиться девушке, которая стояла рядом со мной. Она назвала свое имя, но оно мне ни о чем не говорило, потому что я только и запомнила, что названия их блогов.

Я: А! Я тебя знаю! У тебя этот крутой блог про дизайн!

ОНА: Нет, это у другой азиатки. Я пишу про моду.

Я: Вот дерьмо. Не могу поверить, что я только что это сделала. Я жуткий расист.

ОНА: Не переживай. Так, а ты чем занимаешься?

Я: Я веду блог про то, как унижаюсь на публике. Вот эта история точно туда попадет.

ОНА: Могу представить.

Я: Я, наверное, сделала бы пост про это на «Фейсбуке» прямо сейчас, но связь почти не ловит. А еще большая часть моей одежды куплена в Target, и я в курсе, что мои колени выглядят толстыми в этих джинсах. Я решила, что просто должна во всем этом признаться прямо сейчас. Прости, такая вот я. Ты меня осуждаешь?

ОНА: Ну уж точно не за твою одежду.

Я: Ты мне нравишься. Ты говоришь все напрямую. Думаю, мы станем лучшими подругами.

Казалось, она в этом сомневается. Я хотела было ей сказать, что у меня уйма друзей из Азии, но решила, что это только все усугубит. Печальная правда в том, что я и белых женщин друг от друга точно так же не отличаю. На самом деле к тому моменту я уже так набралась, что не совсем была уверена, кто я сама. У меня была тусклая надежда на то, что я Эвани Томас. Вот она мне нравится.

Началась пижамная вечеринка.Только было до жути холодно, и у меня не было пижамы, а вот у всех остальных были просто потрясные халатики и штанишки. Организовавшая вечеринку Мэгги была одета в красный шелковый халатик, накинутый, казалось, поверх свадебного платья, а на ногах у нее были тапочки с мехом. Она выглядела так, словно только что вышла из костюмерной. На мне же было просторное платье в гавайском стиле, надетое на спортивные штаны, сверху огромное мужское худи и рыжий парик для уверенности.

Я ношу парик, когда оказываюсь среди большого числа малознакомых людей, по нескольким причинам: 1) в нем я себя чувствую человеком, которого не пугают другие люди, 2) если я облажаюсь, то всегда могу отойти, снять парик и сказать: «что это была за странная рыжая и почему она без конца трындела про фаллоимитаторы?»

Им стоит быть осмотрительней с тем, кого они сюда пускают. Так что этот парик – моя защита, своего рода талисман, позволяющий мне делать вид, будто я не та, кем являюсь на самом деле. Только вот на дорогой парик у меня денег не было, так что я просто выглядела так, как будто притворялась больной раком.