Дженни Лоусон - Давай притворимся, что этого не было

Я слышала, как Виктор шаркает в соседнем ряду, и приподняла аллигатора над полками.

– Привьет, мон ами! Мьиня зовут Жан Луи , – сказала я с дерзким французским акцентом. – Я никогда ни биваль раньше на самольете и был бы рад приключениям!

– Ох, – сказала сконфуженная пожилая дама с другой стороны полок. – Что ж, удачи, наверное?

Виктор похлопал меня по плечу, и я даже вскрикнула от неожиданности. Виктор смотрел на нас с Жаном Луи с отвращением.

– Не осуждай нас, – сказала я кротко и обняла аллигатора, словно защищая его. – Кроме друг друга, у нас больше ничего нет.

Виктор покачал головой, но ничего не сказал и молча пошел на кассу расплачиваться. Жан Луи нагнулся и прошептал мне на ухо: «Подкаблучник» , но Виктор все равно протянул кредитку озадаченному кассиру. Хорошо, что Виктор не знает французского.

– Мне нужно будет непременно сделать ему крюк вместо недостающей лапы, – сказала я, когда мы вышли из магазина. Аллигатор был слишком хрупкий, чтобы класть его в чемодан, так что я положила его в сумочку, но Виктор заявил, что они ни за что на свете не разрешат мне сесть в самолет с мертвым аллигатором. Я выразила несогласие, заметив, что ему и оружие-то нечем держать, но его крохотные сверкающие зубы говорили о другом, и я вспомнила, как меня однажды заставили выбросить перед посадкой маленькие маникюрные щипчики. Тогда я решила обратиться за советом к экспертам (то есть ко всем своим подписчикам в «Твиттере»).

Если вкратце, то могу вам сказать, что если спросить людей в «Твиттере», можно ли провозить с собой в салоне крохотное чучело аллигатора, то большинство из них ответят: «Эм-м, нет . Да на самолет даже грудное молоко брать не разрешают». Потом ты объяснишь, что аллигатору явно за пятьдесят, он в одежде, и у него нет лапы, и тогда некоторые изменят свое мнение, но большинство продолжит утверждать, что аллигатор будет расценен как оружие. Тогда ты напишешь: «Я даже представить не могу, чтобы кто-то всерьез подумал, будто я попытаюсь захватить самолет, используя в качестве оружия крохотного одетого аллигатора», и все в «Твиттере» будут такие: « Что, правда? Ты что, себя первый день знаешь? Потому что это явно в твоем духе». И они будут правы.

Но переживать по-настоящему я начала, только когда оказалась в очереди на посадку и задумалась: а может быть, за эти пятьдесят лет кто-нибудь догадался использовать этого аллигатора, чтобы пронести кокаин, а потом позабыл его оттуда достать, и теперь меня арестуют в аэропорту за кокаин, спрятанный в желудке у аллигатора, которому лет больше, чем мне самой. Я тихонько спросила Виктора, не знает ли он, портится кокаин или же всегда остается пригодным к употреблению, и он такой весь мне:

– А МОЖЕТ, НЕ БУДЕМ ГОВОРИТЬ ОБ ЭТОМ ПЕРЕД СЛУЖБОЙ БЕЗОПАСНОСТИ?

И я такая типа:

– Ну это не для меня. Я спрашиваю ради аллигатора , – и он сверкнул на меня глазами.

Я сделала глубокий вдох и успокоилась, а потом представила себе, что стою перед сотрудником службы безопасности:

– Ах, это? Так это старый кокаин. Он испортился лет, наверное, сорок назад. Это не мой. Это аллигатора. Я же не могу отвечать за распутную жизнь, которую вел этот аллигатор еще до моего рождения. Кроме того, он не знает, какие у вас тут правила. Он с Кубы.

Я была уверена, что они ко всему этому отнесутся с пониманием. И потом, таковы риски, на которые приходится идти, когда берешь с собой на самолет мертвого аллигатора.

Разумеется, мы с Жаном Луи спокойно прошли проверку, и никто даже глазом не моргнул на аллигатора на конвейерной ленте. А вот Виктора остановили для полного досмотра. Наверное, все из-за его потливости и из-за выступающей на лбу венки. В суматохе мы с Жаном Луи спокойно прошли без каких-либо проблем. Виктору есть чему поучиться у аллигатора.

Когда мы наконец уселись в самолет, я опустила столик перед Виктором и усадила на него Жана Луи, чтобы он мог смотреть в иллюминатор.

– Убери эту проклятую штуку с моего столика, – прошептал сквозь сжатые зубы Виктор.

– Но он никогда раньше не летал в самолете, – объяснила я.

– Вуле-ву присьесть у окошка? – радостно спросил Жан Луи.

Виктор уставился на меня:

– Я не шучу. Из-за тебя нас вышвырнут с самолета. Убери его .

– Не говори глупостей , – сказала я. Мужчина напротив таращился на аллигатора, поэтому я повернула Жана Луи к нему.