Дженни Лоусон - Давай притворимся, что этого не было

Тогда-то до Виктора и дошло, что я, наверное, использую его беспроводную гарнитуру для телефона, и он начал на меня злиться: мол, она «будет вся мокрая от пота». После этого я повесила трубку. В конце концов, мокрая от пота гарнитура – это пустяк по сравнению с тем, что я второй день отгоняла мачете крупных хищных птиц от нашего дома, параллельно взвешивая все «за» и «против» того, чтобы нанять сутенера выкопать нашу мертвую собаку. А Виктор все продолжал на меня кричать, потому что на самом деле я не знала, как положить трубку, когда пользуешься беспроводной гарнитурой, но я объяснила ему, что он попусту дерет глотку, потому что я уже мысленно повесила трубку и больше его не слушаю. Тут он окончательно разорался, а я стала напевать песню Total Eclipse of the Heart, чтобы его заглушить, и в этот момент снова показалась наша соседка.

На этот раз она выглядела более озабоченной – наверное, потому что я горланила сквозь слезы песню Бонни Тайлер и размахивала мачете над частично развороченной могилой. Ну или она просто подумала: «Да эта гарнитура точно вся намокнет от пота». Люди – странные создания, и очень сложно понять, что у них там творится в башке. Взглянув на стервятников, она сразу же поняла, в чем дело, и принесла огромный кусок синего пластикового брезента, чтобы накрыть им тело Барнаби. Мы положили огромные камни по краям брезента, и вид у стервятников сделался крайне недовольный, а я расплакалась от благодарности. Потом я вернулась в дом и очень-очень долго мылась в душе. Вернувшись, я обнаружила, что стервятники – на удивление сильные создания и что они превратили синий брезент в своеобразный кубик Рубика: в стремлении разгадать эту головоломку каждая из птиц тянула за свой край. Я была уже на грани нервного срыва, но зато мне удалось сплотить стервятников и заставить их работать сообща.

Моя подруга Лаура (да, та самая, что затащила меня на винодельни) заметила, что мой «Твиттер» забит сообщениями о стервятниках, мачете, мертвых собаках и о том, как я рада существованию Cartoon Network [40], и решила мне позвонить. Я была такая вся:

– Да я в порядке.

А она с большим сочувствием сказала:

– Что ж, судя по твоему голосу, ты не особо в порядке. Я приеду, чтобы выкопать твою мертвую собаку.

И я тут же возразила:

– Нет! Лучше этого не видеть. Особенно тебе, ты же даже его не знала.

А она ответила:

– Видимо, все совсем плохо. МЫ скоро приедем. Я возьму своего сына, ему четыре. А еще лопату.

Так она и сделала.

Я не могла позволить ей выкопать тело Барнаби самой, так что мы включили компьютерную игру для Хейли и Гарри и сказали им, что идем заниматься садом. Затем мы надели перчатки, а она еще натянула на лицо повязку, чтобы перебить запах, и мы это сделали. А под «сделали» я подразумеваю, что мы выкопали мою собаку и закрыли ее в ящике-холодильнике. Только вот делала я все это с почти полностью закрытыми глазами, потому что не могла на это смотреть, и Лаура постоянно давала мне инструкции:

– Ладно, поднимай. Лопату налево. ДРУГОЕ ЛЕВО, СРАНЬ ГОСПОДНЯ, НЕ СМОТРИ. Дальше… дальше… ниже в ящик… ГОТОВО! ДЕЛО В ШЛЯПЕ!

Мы со всем разделались, и Лаура, гламурная лауреат Эмми, у которой были туфли, стоившие дороже всей моей свадьбы, повернулась к стервятникам (которые сидели в паре метров от нас и таращились) и грозно пробормотала:

– Да-да, мудачье. С этим дерьмом покончено .

Все это удивительным образом нас подбодрило.

Плотно закрыв ящик-холодильник, мы занесли его в гараж, чтобы Барнаби Джонс мог спокойно дожидаться работников крематория, которые обещали забрать его в понедельник. Все это казалось одновременно нелепым и до ужаса грустным, но в тот момент я поняла, как мне невероятно повезло иметь таких друзей, как Лаура. Потому что она сделала нормальным нечто крайне травмирующее и ужасное. А еще потому, что когда я извинилась перед ней – раз эдак в восемнадцатый – за то, что втянула во все это, она сказала:

– Да ничего, – и махнула рукой так, как будто я просто пролила на стол мартини.

Потом она сказала:

– Слушай, да твоя собака прямо как Иисус. Она воскресла на третий день.

А я ответила ей, что она как Мария Магдалина, только не такая блудница, и она такая:

– Ну мы тут не соревнуемся .

Мы вернулись в дом и два часа отмывали руки, а потом она сказала, что у нее в сумочке есть все, чтобы сделать сальсу, в том числе пиво и мини-комбайн, потому что она знает, что у меня нет бытовой техники. Ее сумка была как волшебная, и я заглянула внутрь, рассчитывая обнаружить пони.