Аркадий Недбаев - По следам собаки

– Нет, – вздохнул я.

– Чего тогда приперся?

– Соскучился, – обреченно соврал я, так как видеть Ирму в данный момент мне хотелось меньше всего.

– Да? Ну, заходи, коли так, ну-ка дыхни. Надо же! Трезвый! Обалдеть.

С Ирмой мы познакомились полтора года назад. Красавица, умница и просто хороший человек, мне сразу запала в душу. И мне, грешным делом, показалось, что и я ей небезразличен. Впрочем, так оно и было поначалу. Мы рвались друг к другу сквозь занятость и неустроенность, проводили вместе каждое свободное мгновение и никак не могли насладиться общением. Нам нравились одни книги, певцы и фильмы, мы часами обсуждали роли любимых актеров или просто гуляли вдоль озера на окраине города. Мы оба относились к жизни по-философски и не требовали от нее больше, чем дает Господь, умели получать радость от малого, не горюя о недостижимом большом. А интимная сторона жизни тут даже и не обсуждается. Я, лично, был счастлив. Все было прекрасно и безоблачно, пока не вмешался Тимофей.

В первый же визит Ирмы в мое холостяцкое логово бессовестный котяра «заминировал» ей сапог. Я отмывал мех и непрестанно извинялся, а Ирма смеялась, говорила, что у моего кота оригинальный способ заводить новые знакомства. На первый раз кота простили. Но дальше больше, Тимофей не повторялся, в обувь больше не ходил. Он стал устраивать засады, результатом которых были порванные чулки и расцарапанные ноги. Воспитательно-профилактические беседы, которые я проводил с котом, лежа на животе и заглядывая под кровать, где кот отсиживался после очередной партизанской вылазки, приводили лишь к тому, что избиралось новое место для нападения. Кульминацией стал разбитый вдребезги чайный сервиз. Сервиз Ирма опрокинула на пол с подноса, когда котяра неожиданно упал ей на голову с антресолей. Это было последней каплей, переполнившей чащу терпения женщины. В конце бурной истерики Ирма выдвинула ультиматум:

– Кот или я!

Помните мультфильм «Простоквашино»? Там папа дяди Федора, выбрал жену, пояснив, что жену знает хорошо, а кота видит впервые… Я выбрал кота…

Подумайте сами, Ирма – всего лишь женщина, да, красивая, умная, но одна из многих. А Тимоха? Тимоха, подобранный на помойке грязным трясущимся комочком, вылеченный от уймы детских болезней, вскормленный из пипетки, взращенный в атмосфере любви, взаимопонимания и равенства! Он же один такой, как я мог его предать?

Впрочем, Ирма не особо удивилась, стала собирать немногие мелочи, что успели скопиться в спальне, ванной, туалете, прихожей и кухне, вызвала грузовичок и уехала, сказав напоследок:

– Догадывалась, что ты придурок, но что бы до такой степени! Впрочем, издохнет, приходи, поговорим.

Кот был молод, здоров и жизнерадостен, судя по всему, пожить планировал еще долго и потому я решил, что Ирму больше не увижу. И как я не узнал ее дверь, был тут сотню раз и совершенно вылетело из головы! Надо выкручиваться:

– Ты так говоришь, будто я алкоголик какой-то.

– А кто звонил только в пьяном виде? Что, на трезвую голову слабо?

– Ну… – промямлил я смущенно, так как совершенно не помнил об этих звонках. Вообще-то, странно, никогда не напиваюсь до потери памяти. Моя норма – сто грамм водки, не более, – Может ты меня с кем путаешь?

– Посмотрите на него! Пришел без спросу, так еще хамит! – начала заводиться Ирма.

– Извини, не подумавши ляпнул…

– Это для тебя норма.

– С прошедшим тебя, – сказал я в надежде сменить тему, – чаем угостишь?

– Здесь тебе не кафе, – было мне ответом.

В этот момент барабаны сверху загрохотали так, что звякнули тарелки в кухне.

– Чтоб вам пусто было! – крикнула в потолок Ирма.

– Часто такой концерт, – не преминул воспользоваться ситуацией я.

– Да постоянно! Я и в вашу милицию жаловалась, все без толку!

– Молодежь живет? – проявил я сочувствие чужой беде.

– Студент, Сашка Соколов. И мать приличная такая женщина, а ты ее знаешь, Нина Парфеновна, заместителем главврача, работает в ЦРБ. Видимо, сынок ее саму достал, вот и сняла балбесу квартиру, нам на горе.

– А другие соседи, почему молчат? Совместными усилиями усмирили бы хулигана.

– Да некому больше. У него на площадке, налево вахтовик какой-то живет, даже имени не знаю, два месяца в тундре, неделю дома и на землю греться уезжает. А направо алконавт Колька, тому даже нравится, пить под музыку веселее, и соседи про его запои забывать стали: пьет и пьет, не то, что этот Соколов. Сволочь.

– Колька? Это, которого соседская собачка укусила? – вставил я.