Николай Асекритов: Кусочки янтаря. Легенды о Гоги Абашидзе, а также некоторые истории и притчи, придуманные им самим

– Была такая игра… Только ракетки там были большие и со струнами, а мячик – лохматый и резиновый… Как делать первый удар?

Мы объяснили ему правило первого удара и показали как подавать крученую подачу.

То, что мы увидели потом – удивило нас. Гоги подал крученый топ-спин и отбил накатом… Сделав несколько подач и запыхавшись, он уступил место следующему игроку и присел немного отдохнуть. Заметив наши удивленные взгляды, он сказал:

– В лаун-теннис я играл с дочками нашего соседа по даче, банкира… Мне нравилось, как они отбивают подачу и как вздымаются их коротенькие юбочки, обнажая худенькие бедра… Боже мой, какое прекрасное было время, когда такая малость могла приносить удовольствие… Я бы сказал, что это было блаженное время…

И он умолк, задумчиво улыбаясь своим мыслям и воспоминаниям…

Мы часто беседовали с Гоги на разные темы. Однажды, речь зашла о нелепых телодвижениях власти и убогой архитектуре. Отхлебнув крепчайшего, свежезаваренного чая и сделав небольшой перерыв, чтобы насладиться его ароматом и вкусом мудрец сказал:

– Однажды, китайский император, которого еще при жизни изображали Буддой, отправился к месту постройки новой пагоды. Он пешком преодолел большой путь к строительству, а явившись к месту стройки, приказал остановить работы, разрушить неоконченное строение и предоставить ему новые проекты. В своем дневнике он написал, что новая постройка разрушает гармонию пейзажа и потомки будут плохо говорить о нем…

Власть, если она имеет естественно-божественную природу, а не является украденной на час, как курица с прилавка базара, всегда заставляет задумываться о вечном. А если ты, всего лишь, мелкий мошенник, который боится, что его разоблачат и обваляют в дегте и перьях, то ты стремишься повсюду выставлять свои петушиные хвосты…

Как то у нас с Гоги зашла речь о самоограничении и морали. Наблюдая, как он хитро улыбается, слушая мои рассуждения о том, что необходимо заставлять себя трудится, я умолк и вопросительно уставился на него.

Гоги, отхлебнул своего крепчайшего чая, который приводил в ужас всех врачей в округе, закурил и сказал так:

– Работа, конечно, дает нам деньги и кормит нас, но, чаще, она отнимает у нас время на то, что мы должны сделать для того, чтобы наши дети и внуки вспоминали о нас и что принесет нам истинное удовольствие. Очень немногие могут позволить себе работу, которая сочетает все это, так стоит ли придавать ей такое большое значение?

Зайдя, как-то, без предупреждения к Гоги Абашидзе я увидел такую картину:

Гоги сидел у окна и с улыбкой наблюдал за тем, что происходит в квартире, окна которой находились напротив его окон. Картина, которая открывалась ему, действительно была завораживающей. В комнате находилась молоденькая девушка, почти девочка, которая примеряла на себя интимные и не очень интимные детали туалета, время от времени, поворачиваясь к окну и кружась перед ним, как перед зеркалом. Мудрец с улыбкой наблюдал это и, время от времени одобрительно кивал, а иногда покачивал головой, хмуря брови.

Мое появление прервало этот странный диалог.

Заметив мой удивленный вид, Гоги рассмеялся и сказал:

– Молодость нуждается в приобретении опыта и эта чертовка нашла-таки способ его приобретения, без малейшего риска получить разочарования от него. Наше общение не выходит за рамки созерцания, что, также, ограждает мои седины от, истекающей слюною, старческой суетливости и петушиного кукареканья. Таким образом, мы оба получаем удовольствие, которое пропало бы, будь мы знакомы друг с другом…

Эта точка зрения поразила меня, но с возрастом, я стал понимать, насколько он была мудра она…

Гоги Абашидзе рассказывал мне разные истории. Некоторые из них, стерлись из моей памяти, но некоторые, настолько поразили меня, что навсегда остались в ней. Вот одна из них:

Один человек заказал себе большой дубовый стол. С массивными ножками, широкий с толстой и удобной столешницей. Стол был так огромен, что походил на маленькое футбольное поле. Его ящики вбирали в себя уйму разных документов и вещей. Казалось, что в нем была сосредоточена незыблемость и прочность всего мироздания.

Но, однажды, человек оперся на него и кусок столешницы обломился. Он обломился так легко, что это казалось невероятным. Но самое удивительное состояло в том, что его можно было растереть в порошок. Человек осмотрел весь стол и обнаружил, что он весь стал таким. В гневе, человек схватил молоток и стал крошить стол. И, вскоре перед ним лежала кучка праха, в котором ползал маленький жучок. Это он источил весь стол.