– Была такая игра… Только ракетки там были большие и со струнами, а мячик – лохматый и резиновый… Как делать первый удар?
Мы объяснили ему правило первого удара и показали как подавать крученую подачу.
То, что мы увидели потом – удивило нас. Гоги подал крученый топ-спин и отбил накатом… Сделав несколько подач и запыхавшись, он уступил место следующему игроку и присел немного отдохнуть. Заметив наши удивленные взгляды, он сказал:
– В лаун-теннис я играл с дочками нашего соседа по даче, банкира… Мне нравилось, как они отбивают подачу и как вздымаются их коротенькие юбочки, обнажая худенькие бедра… Боже мой, какое прекрасное было время, когда такая малость могла приносить удовольствие… Я бы сказал, что это было блаженное время…
И он умолк, задумчиво улыбаясь своим мыслям и воспоминаниям…
Мы часто беседовали с Гоги на разные темы. Однажды, речь зашла о нелепых телодвижениях власти и убогой архитектуре. Отхлебнув крепчайшего, свежезаваренного чая и сделав небольшой перерыв, чтобы насладиться его ароматом и вкусом мудрец сказал:
– Однажды, китайский император, которого еще при жизни изображали Буддой, отправился к месту постройки новой пагоды. Он пешком преодолел большой путь к строительству, а явившись к месту стройки, приказал остановить работы, разрушить неоконченное строение и предоставить ему новые проекты. В своем дневнике он написал, что новая постройка разрушает гармонию пейзажа и потомки будут плохо говорить о нем…
Власть, если она имеет естественно-божественную природу, а не является украденной на час, как курица с прилавка базара, всегда заставляет задумываться о вечном. А если ты, всего лишь, мелкий мошенник, который боится, что его разоблачат и обваляют в дегте и перьях, то ты стремишься повсюду выставлять свои петушиные хвосты…
Как то у нас с Гоги зашла речь о самоограничении и морали. Наблюдая, как он хитро улыбается, слушая мои рассуждения о том, что необходимо заставлять себя трудится, я умолк и вопросительно уставился на него.
Гоги, отхлебнул своего крепчайшего чая, который приводил в ужас всех врачей в округе, закурил и сказал так:
– Работа, конечно, дает нам деньги и кормит нас, но, чаще, она отнимает у нас время на то, что мы должны сделать для того, чтобы наши дети и внуки вспоминали о нас и что принесет нам истинное удовольствие. Очень немногие могут позволить себе работу, которая сочетает все это, так стоит ли придавать ей такое большое значение?
Зайдя, как-то, без предупреждения к Гоги Абашидзе я увидел такую картину:
Гоги сидел у окна и с улыбкой наблюдал за тем, что происходит в квартире, окна которой находились напротив его окон. Картина, которая открывалась ему, действительно была завораживающей. В комнате находилась молоденькая девушка, почти девочка, которая примеряла на себя интимные и не очень интимные детали туалета, время от времени, поворачиваясь к окну и кружась перед ним, как перед зеркалом. Мудрец с улыбкой наблюдал это и, время от времени одобрительно кивал, а иногда покачивал головой, хмуря брови.
Мое появление прервало этот странный диалог.
Заметив мой удивленный вид, Гоги рассмеялся и сказал:
– Молодость нуждается в приобретении опыта и эта чертовка нашла-таки способ его приобретения, без малейшего риска получить разочарования от него. Наше общение не выходит за рамки созерцания, что, также, ограждает мои седины от, истекающей слюною, старческой суетливости и петушиного кукареканья. Таким образом, мы оба получаем удовольствие, которое пропало бы, будь мы знакомы друг с другом…
Эта точка зрения поразила меня, но с возрастом, я стал понимать, насколько он была мудра она…
Янтарик двадцать тридцать первый
Гоги Абашидзе рассказывал мне разные истории. Некоторые из них, стерлись из моей памяти, но некоторые, настолько поразили меня, что навсегда остались в ней. Вот одна из них:
Один человек заказал себе большой дубовый стол. С массивными ножками, широкий с толстой и удобной столешницей. Стол был так огромен, что походил на маленькое футбольное поле. Его ящики вбирали в себя уйму разных документов и вещей. Казалось, что в нем была сосредоточена незыблемость и прочность всего мироздания.
Но, однажды, человек оперся на него и кусок столешницы обломился. Он обломился так легко, что это казалось невероятным. Но самое удивительное состояло в том, что его можно было растереть в порошок. Человек осмотрел весь стол и обнаружил, что он весь стал таким. В гневе, человек схватил молоток и стал крошить стол. И, вскоре перед ним лежала кучка праха, в котором ползал маленький жучок. Это он источил весь стол.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу