Алексей Козлов: Городъ Нежнотраховъ, Большая Дворянская, Ferflucht Platz

Так мы всегда и делали – всё отдавали этой как бы стране! А она нам в ответ – фигу показывала!

Мне вспомнилась моё детство, вспомнилось, как летом уже невесть какого года в прекрасный летний день я сижу одиноко у балконной двери своего дома, весь залитый солнцем, маленький мальчик, стойкий оловянный солдатик правды, и упорно складываю крепость из деревянных кубиков. Тих мой дом, и никого в нём уже нет. Солнце льётся из большого окна. Все куда-то ушли на время. Настанет момент, когда спустя годы дом мой снова опустеет, теперь навсегда, и я, взрослый, знающий всему цену человек, ни на что уже не надеясь и никому не веря, вновь буду недвижно сидеть на полу у той же балконной двери, гнать от себя дорогие образы и от невыносимости плакать безысходно, и вспоминать былое моё несбыточное, незаслуженное давнишнее счастье.

Тих мой дом и наполнен покоем. И сейчас я спокоен сам, ибо мои краеугольные камни – свет мира, вечные мои родители и вера, названия которой никто никогда не придумает- теперь навсегда со мной. Навеки в моём сердце.

Заноза в моём недреманном сердце! Как я тебя люблю!

«На днях к нам приехал Чунчо Мар со своим знаменитым оркестром «Поникшей Креольской Берёзы». Он выступал здесь в пятницу, в зелёном театре. Он, по-правде говоря, на своей родине давно выпал в осадок, и в своём родном Берлистане никакой популярностью не пользуется уже лет сто, но сюда приехать можно! Почему бы не приехать к нашим аборигенам?

А в субботу мы устраиваем прогулку с элементами порно! Так умирающий кактус-самец гоняется за засыхающим перекати- полем, не зная утоления…»

«Завидны дела твои, Господи, но результат их часто плачевен! Тут есть какая-то странность, и я не могу её до конца осмыслить. По крайней мере, пока! Ладно, рано или поздно разберёмся! Не Боги горшки жарят!

Мир всегда кого-то убивает и тот, кого убивали, никого уже не будет жалеть других! Если кролик пережил вивисекцию, это его собственная заслуга! Чего мы только не видели тут, в этой куче …, которую мы по привычке называем родиной. Последней напастью, последовавшей после Великой мелкобуржуазной революции, было нашествие Харистиан. Всё это, видит бог, проковыляло перед моими глазами, и я был потрясён грянувшими изменениями. Отбрыкивался я от них, как мог! Тогда навалились невесть откуда взявшиеся иеговисты, брахманисты, буддисты, братья-предтеченцы, секты пустынников, руководимые провинившимися милиционерами, секта Муна волхвовала по радио целыми днями, по улицам стали бродить буддисты в простынях и с барабанами. Но главным было постепенное возвращение Хариста и его гоп-компании.

«Люди, призывающие меня впасть в детство Харизтианства, либо неполноценны, либо хотят, чтобы неполноценным был я. Не дождётесь, друзья! Уже то, что в моей изнасилованной морально стране появляются, пока что в небольшом количестве, здравомысленные люди с мировоззрением, подобным моему, является свидетельством наступления конца многовекового Харистианского кошмара» – так говорил пророк Алесь Хидляр, стоя на горах и видя подлунный мир. Оставалось только заговорить для простых людей.

«Новая жизнь! Нова вита! Как ты прекрасна! И как мало мы тебя порою ценим!

Далеко не все любят свою родину так, как любят маму.

Далеко не все любят свою маму в той же степени, как любят деньги.

Но жить без мамы и без денег на родине совершенно невыносимо. Можно впасть в отчаяние сразу. Это я знаю по своему опыту. Совершенно невыносимо жить на родине без денег и мамы! Лучше жить на необитаемом острове Борнео без мамы с деньгами, чем на родине без мамы и денег!

Но лучше всего жить при деньгах, с мамой и вдали от родины!

Таково моё введение!

Что у вас в оркестре за чмошные трубы?

Оркестр, акупунктуру!»

Это был город. Вокруг кривоватой церкви лепились чёрные людские гнёзда, а на скале Балон высился древний трактир «Святой Мэтью», похожий на чудной англиканский собор. По основным направлениям шли и шли люди в попытке найти своё место под светилом.