Валерий Мирошников: Жизнь и смех вольного философа Ландауна. Том 1. Когда это было!

Ландаун повернулся в обратную сторону. Но, поскольку он никуда и не шёл, этот поворот ничего не значил.

Прочитав эту главу, Валерий Ланин покачал головой

– Это еще не Ландаун! Где философия? Где движение к истине? Название главы хорошее «Мимо шел…» Вот все и мимо – мимо Ландауна, мимо философа, мимо жизни. Смех местами есть, это не спорю. Но и только.

– А вот тут я с тобой не соглашусь! – заявил Колян Кондратьев. – Если есть смех – есть Ландаун. Смех для него – не украшение и внешние финтифлюшки. Смех Ландауна – это его взгляд на мир. Смехом он проверяет на прочность любое утверждение, а порой и само мироздание.

– А помните, как он доказал, что смех – производительная сила? – вступил в разговор я.

– Ну-ка, ну-ка! – заинтересовался Ланин.

– Неужели не помните, Валерий Васильевич? Или вас тогда с нами не было?

– Не было, не было, – проворчал Колян – мы втроем ездили. Ты, я и Ландаун. На Глубокое, по-моему, катались, на леща.

– Ну и что было? Что? – приставал Ланин.

– Что-что! Поспорили – есть ли от смеха материальная польза кому-нибудь, кроме пародистов с телевидения? И Ландаун давай травить анекдоты, все удочки побросали, весь берег сбежался. Хохот взрывами. Децибел 120.

– И что?

– А посреди гулянки он и говорит: «А теперь пошли рыбу глушенную собирать!»

– И собрали?

– Двух ершей. Но, может, они и не от того всплыли

– А от чего?

– Кто ж их знает! Ландаун их отпустил – сказал: «Как вы будете их есть – они же наши научные сотрудники».

– То есть эксперимент результата не дал?

– Как это не дал? Весь народ вернулся по домам, рыбы нет, а жены спрашивают – вы откуда это такие? Все без рыбы и трезвые. Подозревали, что в секту попали. В общем, теперь рыбаки считают, что Ландаун на рыбалке – плохая примета, на Глубокое ему больше хода нет.

«Надо отстаивать свои принципы!» – подумал Ландаун.

«А зачем человеку такие принципы, которые надо отстаивать?» – отозвался кто-то внутри него.

«Ого! – подумал Ландаун, – Похоже, это Шизофрения».

А Шизофрения продолжала:

«В словосочетании „свои принципы“ принципиально только слово „свои“. Ибо принципы меняются по мере взросления человека, полового созревания, продвижения по службе, изменения финансового положения и т. д. Но убеждение в своей правоте – это самая хроническая из человеческих болезней».

«И что же теперь – обходиться без принципов? Или принимать принципы чужие?»

«Чужие принципы ничуть не лучше – они же все равно для кого-то свои. Почему бы не завести принципы, которые отстаивать не надо?»

«Да бывают ли такие?» – усомнился Ландаун.

«Например, если твой принцип гласит, что небо голубое, то кто станет с тобой спорить, а тем более драться?»

«И какой прок от такого принципа? Только Шизофрения могла до этого додуматься».

«А какой прок от других?» – Шизофрения обиделась и замолчала.

А Ландауну стало грустно.

.Понедельник – день традиционно тяжёлый, даже для тех, кто принципиально не употребляет спиртное. Сама мысль о необходимости идти на работу делает ноги ватными, а голову тяжелой. Поэтому, встретив Вахита Шарипова, Ландаун не отличался разговорчивостью, но Шарипов справился и сам.

– Проведи сейчас опрос на тему, в чём и в ком страна нуждается больше всего…

(«Неужели в советах Вахита Шарипова?» – от этой мысли Ландауна качнуло)

– …что угодно назовут, но не сердцевину российских бед…

(«Пить надо меньше», – поддержал мысль Ландаун)

– …нехватку профессиональных менеджеров.

(Ландаун удивился и начал прислушиваться)

– …Но дело в том, что старая номенклатура, как не умела руководить, так и не научилась, а менеджеры, проходившие выучку за рубежом, не подходят для российской действительности…

(«Это тупик!» – почувствовал Ландаун)

– …Для управленцев нового поколения и новой формации нужна новая действительность без поборов и чиновничьего произвола, а так же массовый средний класс собственников и предпринимателей.

« Не будь поборов и чиновничьего произвола – мы и без менеджеров проживём », – легкомысленно заключил Ландаун и тут же устыдился своего легкомыслия и спросил:

– А где же мы возьмём новых менеджеров? Если своих нет, а за границей не выучить – мы их родим, что ли?