Максим Мейстер: Дамана Госаи чарита. Собрание сочинений, том 13

© Максим Мейстер, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Три жены Дамана Госаи обычно жили мирно, а если и ссорились, то на привычную женскую тему: кого из нас супруг больше любит.

Однажды так сильно заспорили, что даже захотели это выяснить.

– Только вот как? – вздохнула одна. – Хитрый же брахман. Если по очереди подходить и спрашивать, то каждой ответит, что ее. Приятно, конечно, но спора такой ответ не разрешит.

– Да, а если вместе подойти, то скажет, что всех одинаково. – Поддержала вторая. – Да так скажет, что все и поверим. А как так может быть, что «всех одинаково»?!

И они опять заспорили.

– Хорошо, – сказала самая умная. – Попробуем так. Напишем вопрос на бумажке, подойдем и вручим вместе. Он развернет, вопрос прочитает и, конечно, ответит как обычно, что всех одинаково. Но мы-то будем смотреть внимательно! На кого первую взглянет, вопрос прочитав, та и любимая!

На том и порешили. Написали записку, свернули как следует, а потом пошли искать мужа. Тот, как обычно, сидел на берегу Ганги и смотрел на безмятежное течение воды.

– Есть… у нас… вопрос, – сказали жены вместе, точнее, каждая по слову. А средняя даже два, но зато маленьких. – Вот… здесь… написали…

Протянули они бумажку с вопросом, тремя руками за нее держась, а потом встали ровненько, перед взором Даманы мостясь, и замерли, надеясь правдивый ответ уловить.

А Госаи вопрос развернул, прочитал, а потом посмотрел куда-то вдаль и задумался. Даже глаза прикрыл, чтобы лучше думалось.

Жены ждут. И ответа, и взгляда. Но второго больше, ибо о словесном ответе, вроде как, догадывались.

А Дамана наконец отвлекся от созерцания далей, как пейзажных, так и внутренних, охватил всех трех любящим взором и тихо сказал:

– Наверное, ту буду любить больше, кого этот вопрос быстрее перестанет беспокоить.

И улыбнулся так хитро, хитро…

Дамана Госаи, как и положено брахману, сам на рынок не ходил.

– Вдруг смерть придет, а я не готов? – говорил мудрец и шел медитировать на берег Ганги или спать в тени любимого сада.

На рынок ходили жены. Иногда вместе, но чаще по очереди. Что-то там покупали. Еду всякую, сари, украшения, для дома и хозяйства разные разности…

Так вот, однажды Дамана заметил интересное: сколько бы он денег не давал женам на рынок, назад не возвращалось ни пайсы. Это правило оставалось неизменным и не зависело от условий: ни от количества врученных денег, ни от количества отправленных на базар жен, ни от имени отправленной жены, если она шла в одиночку. При этом перечень и количество принесенных с базара наименований продуктов всегда было примерно одинаковым.

Дамана даже немного поэксперементировал. Вместо обычных ста рупий давал каждой жене по пятьдесят. Потом – по двести. А один раз даже пятьсот. Но результат был всегда одинаковым, так что Госаи успокоил себя выведенным простым правилом: «Количество потраченных женщиной денег на рынке не зависит от их количества и всегда равняется общему их количеству».

Но однажды он решил попробовать вообще не дать денег, но жена все равно принесла с рынка привычный набор продуктов, разве что любимого бурфи не было.

Это так озадачило Даману, что он на сутки ушел в медитацию, а когда вернулся, решил больше не экспериментировать и вообще не думать на тему женщин, денег и тем более рынков.

Брахман по имени Дамана Госаи мирно жил на берегу Ганги со своей женой по имени Шеша Дэви. Кроме жены у брахмана был еще ученик по имени Шашишекхар. Госаи постоянно путался во всех этих «ш», так что часто звал ученика вместо жены, а жену вместо ученика. Слава Вишну, те скоро сами наловчились понимать, кого Даман зовет на самом деле, не обращая внимания на имя, слетающее с его уст. Шашишекхар считал эту особенность гуру духовной трансцендентностью, а Шеша считала, что ее муж просто тормоз, которому лень напрягаться, чтобы запомнить, как зовут любимую жену, и что если бы не она, Шеша Дэви, то ее горе-муж давно бы путал не только имена, но и все на свете. Например, какой частью тела надо кушать.

– И вообще, помер бы без меня давно! – вслух рассуждала Шеша, катая на кухне чапати. – Как пить дать! И куда мой папа смотрел, когда выдавал меня за этого бра-ахмана!