Максим Мейстер - Дамана Госаи чарита. Собрание сочинений, том 13

С этими словами Шеша Дэви размахнулась приспособлением для раскатывания чапати и размазала скорпиона по дну лужи.

– Все, некого больше спасать! – заявила она, взяла мужа под руку и потащила домой.

– Зачем ты так? – расстроено спросил Дамана Госаи. Яд скорпиона уже поступал в кровь, и Госаи едва держался на ногах.

– О Вишну! Вишну! – причитала Шеша, почти таща мужа на себе. – И как мой отец мог отдать меня за человека с таким имением? Его родители, видимо, были честные люди и не лукавя назвали сына Даманой, что значит Наказание! Спасибо твоим честным родителям, дорогой Прабху, только мне это не помогло! И куда смотрел мой дорогой папа?..

Госаи не слушал привычное бурчание жены. Он смотрел на полуденное солнце и с блаженной улыбкой повторял про себя Гаятри-мантру.

Шеша принесла мужа домой и первым делом густо смазала его руки топленым маслом с травами. Масло медленно начало впитывать в себя яд, а Шеша тем временем поставила на огонь отвар-противоядие.

Спустя несколько минут Шеша укутала Госаи в теплые одеяла, напоила горьким, но все равно вкусным отваром и оставила выздоравливать. После чего Дамана Госаи, сладко посапывая, погрузился в самадхи, а Шеша Дэви пошла разыскивать Шашишекхара, вооружившись увесистой колотушкой, которой обычно дробила орехи.

– Сейчас я кое-кому надеру… шикху! – мрачно говорила Шеша, обходя комнаты дома (на самом деле, вместо непонятного индийского слова «шикха» Шеша хотела вставить совсем другое, но природная женская скромность и ведическое воспитание не позволили ей это). – Так надеру, чтобы этого кое-кого как следует нахлобучило, чтобы он просветился и вообще впал в полное самадхи!

Но «кое-кого», а проще говоря, Шашишекхара, почему-то нигде не было. Видимо, он так увлекся джапой, что решил не появляться дома до вечера.

Шеша Дэви в поисках Шашишекхара немного успокоилась и решила, что даст шанс незадачливому ученику сохранить свою шикху на макушке. Шеша вернулась в комнату, где лежала незаконченная «Дамана Госаи чарита» и взяла палочки для письма. Глубоко опуская их в чернила, Шеша Дэви жирным почерком, на не совсем правильном санскрите стала писать прямо под историей о скорпионе:

«Слушай, безмозглая твоя башка (зачеркнуто) … Дорогой мой сын… Ты ведь в курсе, что ученик мужа все равно, что сын для жены этого самого мужа? Так вот, если мой тормоз (зачеркнуто) … мой Прабху не имеет времени и, видимо, желания, заниматься твоим обучением, этим займусь я. Как известно, муж и жена – одна сатана (зачеркнуто) … одно целое, поэтому послушай-ка, что я тебе скажу! И если тебе дорога твоя тупая башка (зачеркнуто) … твоя лысая брахмачарская тыковка (зачеркнуто) … твоя разумная голова, то ты все сделаешь правильно. В противном случае, я собственноручно выдеру на ней твою длинную шикху и… (неразборчиво и зачеркнуто). То есть, я за себя не ручаюсь, короче! И за тебя, соответственно, тоже.

В общем, рассказ у тебя хороший, только после слов моего (клякса) дорогого Прабху, что, мол, как я откажусь от своей природы, ты должен написать, что надо было сделать тебе, как ученику, помимо просветления. И заметь: бежать и записывать все в свою дурацкую (зачеркнуто) книжку – это не правильный ответ!

Задача понятна, я надеюсь? Что ты должен был СДЕЛАТЬ, как ученик, помимо того, чтобы убегать и наслаждаться своим «просветлением»?..

И еще: ученик в принципе может поступить так же, как и жена гуру, но он способен и на большее. Потому что он может то, чего жена из-за своего положения делать не должна…»

Шеша Дэви посмотрела на свои каракули и поставила подпись: «Скромная половинка Шри Дамана Госаи». После чего удовлетворенно вздохнула и пошла на кухню готовить новую порцию лечебного отвара.

У Дамана Госаи, брахмана из деревни Према-пура, расположенной на берегу Ганги, был хороший друг по имени Веда-Параяна. Они вместе частенько пили чаринамриту на ступеньках деревенского храма. Пуджари храма уважал святого Даману и всегда выносил для него чего-нибудь от Божеств.

Вот и в этот день Дамана Госаи и Веда-Параяна сидели на ступеньках храма, жевали прасад и вели беседы о том, о сем.

– Эх! Не понимаешь ты счастья в жизни! – вдруг сказал Веда и снисходительно похлопал Даману по плечу.

– Так ведь его как бы и нету, – пожал похлопанными плечами Госаи. – В «Бхагавад-Гите» прямо так и написано: «Ну нету счастья в этом мире, хоть ты тресни!» Понятное дело, я его и не понимаю, раз его нет…