Gvela - Поскакали

– Молодой совсем, – сообщил длиннобородый своим спутникам.

– Скорее всего. Видел, ногами какие фортели выделывал? – хохотнул второй из аборигенов. У меня ухо дернулось, как радар настраиваясь. По-моему, у меня слух улучшился. Или кажется только?

– Слышь, парень? – я не сразу понял, что третий обращается ко мне. – Ты чего, от табуна отбился?

Какой табун, дядя?! Ой, только не говорите мне, что таких, как я, разводят, как скотину! Я не вынесу, точно чокнусь.

– Немой, что ли? – допытывался бородач, остановившись в нескольких метрах от меня.

– Нет, – с усилием смог выдавить я. А сам на шаг назад отступил. Драпануть?

– Ты нас боишься, что ли? – с таким удивлением уставился на меня второй из троицы, что я сам поверил в беспочвенность своей настороженности. На секунду, а потом вспомнил, что таких, как я, могут и на опыты, шагнул еще на один шажок назад.

– Пошли с нами. У нас в деревне один из ваших гостит. С ним поговоришь, – предложил третий.

Ага, щаз! Только копыта почищу. Ууу! Копыта! Так, без истерик.

– Идешь? – и идут в ту же сторону, что я двигался.

– Дикий ты какой-то, – посматривает на меня из-за своего плеча бородач.

Неа, дядя, я нормальный, это условия вокруг дебильные. Мужики идут впереди, я на расстоянии трех метров от них двигаюсь следом. Разговаривать не хочется, лучше помолчу, авось больше узнаю. И что я им расскажу? Вроде как привет, я был мальчишкой, мне не так много лет, и я с выпускного не дошел до дома, по башке получил. Упал, очнулся, и я конь… и, в лучшем случае, дурка мне обеспечена.

Иду, вздыхаю. О судьбе своей горюю. А вот и деревня, домов на пятьдесят где-то. Останавливаюсь, как вкопанный, на самой окраине. Жду реакции деревенских. Вдруг кто с вилами выскочит или креститься начнет.

Стою, смотрю, впадаю в очередной ступор. Они меня рассматривают, как статую в музее, и страха никакого, словно так и надо. Может, мне повезло?

– Пошли, парень, – кличет за собой бородатый. Страшно, но куда я денусь. Вечереет. Осторожно делаю первый шаг в деревню. Нормально, вроде не нападают. Озираясь по сторонам, держусь за бородатым.

А он привел меня к богатому дому. Это мне так показалось, потому что самый большой в деревне, выше ни одного не вижу.

– Эй, хозяин! Принимай гостя. Порфирий!

– Клем, кого опять приволок? Самогона больше нет. Завтра будет, – отозвался где-то в сараях мужской голос. Прям, как и положено в деревнях, только одно «но» мешает, я-то конь. А это ни в какие рамки не вписывается.

– Порфирий, да выползи ты уже из своих закромов.

– Клем, ты меня за сегодня достал… – из сарая показался мужичок с редкими взлохмаченными волосками цвета соломы, маленькими глазками, с цепким взглядом и внушительным мозолем спереди.

– Ого! – озадачился мужичок, увидев меня.

Не, дядя, не ого, а хана, это я так подумал, когда узнал, кем я стал.

– Приглашать будешь? Порфирий, а где Нелс?

– Показать хочешь? – уточнил намерения бородача хозяин.

– Парень, а ты чего молчишь? – решил докопаться до меня бородач.

– А чего говорить-то? – растерялся я, переводя взгляд от одного к другому.

– Ты его своди в таверну, он там, – предложил хозяин.

– А ты, парень, как поговоришь, приходи ко мне, поешь и переночуешь, – радушно предложил хозяин и, видимо почувствовав мои колебания, – если сам захочешь.

– Пошли, покажу тебе твоего сородича, – осмелев, я приравнялся к шагу бородача, идя рядом. Жители как жители, деревенские. Мальчишки с девчонками босоногие бегают, птицу гоняют, собаки лают. Старики на скамеечке возле крашенного штакетника сидят, судачат. Обо мне, естественно, я сейчас новинка в своем роде. Причем и для себя тоже. Девушки за забором похихикивают, меня в краску вогнать пытаются взглядами томными. Хмыкнуть, что ли? Меня сейчас больше волнует, что дальше делать, а не романы.

Таверна как таверна. Три стола, скамейки, стойка, все из дерева. Посетители пьют и веселятся, между столами полненькие девушки выпивку разносят. Только потолки повыше, да дверной проем пошире, и в центре комнаты кентавр пиво из объемной кружки хлещет. Чуть повыше меня, серый как мышь и хвост облезлый. И со спины не особо внушительный, так суслик засушенный.

– Нелс, – крикнул бородач. Конь повернулся, в недоумении уставился на меня. Мужчина лет сорока, вроде. Внешность не примечательная, серая. И сам он какой-то пасмурный весь. Над губами пена пивная.

– Ты кто? – идиотский вопрос.

– Конь, – хмыкаю я на вопрос Нелса.

– Почему конь? – продолжает пасмурный.