Татьяна Танилина - ДЭЛ. мистическая трагикомедия

– Вали отсюда по-хорошему, иначе…

– Что иначе? – невозмутимо спросил он.

– Я вызову милицию.

– А я покажу им мой чудненький файлик.

– С той бредятиной? Командировочным удостоверением? – Я хмыкнул. – Тогда ты отсюда полетишь белым лебедем в жёлтый дом.

Он уточнил:

– Жёлтый дом – это вы, люди, так называете психушку?

Я кивнул. А он злорадно ухмыльнулся:

– Тогда белым лебедем в жёлтый дом полетишь ты сам.

И полез в карман пиджака, бормоча: «Где тут мой чудненький файлик?»

Когда я взглянул на бумаженцию в файле, мне показалось, что горящий фонарь во дворе и подсветка на фасаде дома разом отключились. В глазах потемнело, и я испугался, что грохнусь в обморок. Усилием воли я вернул себе адекват и впился глазами в бумагу. Это была дарственная (!) на мой собственный дом! Из этой фальшивки, состряпанной, как настоящий документ, следовало, что я, Алпатов Геннадий Михайлович, не далее как вчера, подарил свой дом в коттеджном посёлке Аховка гражданину по имени Дэл Капиталофф.

???

Оторопь длилась не больше минуты. Всё-таки я не зря пережил два финансовых кризиса и бандитские девяностые. Не на того нарвались, аферисты! Я своё так просто не отдам!

– И ты думаешь кого-то провести этой липой? А БТИ? А Регистрационная палата?

– Если понадобится, и там всё будет в ажуре, – нахально заявил он. – При наших эфемерных технологиях это раз плюнуть!

Мои лёгкие словно забило цементом – стало чертовски трудно дышать. Сам не знаю, почему, но я поверил. А ведь он, похоже, на всё способен.

– Сколько тебе заплатить, чтобы ты оставил меня в покое? – спросил я, когда он забрал чёртов файл и спрятал его в карман пиджака.

Дэл Капиталофф гордо выпрямился (прямо-таки оскорблённая добродетель!) и с презрением заявил:

– Мне не нужны твои деньги. Сам подумай, зачем деньгам деньги?

– А что тебе надо?! – крикнул я.

– Ты же читал командировочное удостоверение. Моя обязанность – сопровождать тебя круглосуточно. Разумеется, пока я материализован, тебе придётся слегка потратиться на моё питание. Но на твоё имущество я не претендую.

– Не претендую?! – взревел я. – А дарственная?!

– Это в порядке самозащиты, – пояснил он. – Если не будешь меня гнать, я и пальцем не трону твоё драгоценное имущество.

Признаться, я сдрейфил. «Ни фига себе! Как же я потащу его в дом? А вдруг он меня ночью грохнет?»

– Не бойся! Я тебе ничего плохого не сделаю, – ласково заверил этот гад. И проворчал: – Я уже замёрз! Долго мы ещё будем здесь торчать?

И я покорно повёл его в свой дом.

После развода с женой я перебрался есть в кухню. Обычай питаться в столовой комнате появился в нашей семье вместе с коттеджем. До этого, когда мы жили в трёхкомнатной квартире в Москве, с барскими замашками насчёт столовой развернуться было негде. Но когда мы переехали в коттедж, моя супруга ввела новую традицию. Теперь еда подавалась в столовую. Есть в кухне, по мнению жены, было плебейской привычкой. Поначалу меня это забавляло: тоже мне, аристократка! Сама-то из коммуналки. Однако этому новшеству я не противился. Если женщина хочет, почему бы не уступить? Особенно, если это ненакладно. Так что со столовой я смирился. Но вот что меня дико раздражало, так это свечи! Моя супруга просто помешалась на них. Ни одного нормального ужина – только при свечах! Насмотрелась, дура набитая, гламурных фильмов да журналов и каждый вечер терроризировала меня свечами. Нет, я не против романтики… иногда, время от времени, если женщинам это важно. Проблема в том, что глупые бабы чувства меры не знают. Каждый вечер устраивать романтический ужин при свечах – дурость! бред! издевательство! Эдак можно стать женоненавистником. Таковым я стать не успел: мы разошлись. И теперь я наслаждаюсь холостяцкой свободой.

Обычно вечера я коротаю в блаженном уединении. Мои помощники, повар и домработница, к этому времени уже уходят. Я разогреваю в микроволновке приготовленные блюда и ужинаю без этих нервирующих свечей.

Но сегодня кусок не лез мне в горло. Я тупо жевал, не чувствуя вкуса пищи, и хмуро поглядывал на незваного гостя, который наворачивал жаркое с волчьим аппетитом.

Не выдержав, я проворчал:

– Ничего себе эфемерная субстанция! Жрёт, как лошадь!

Дэл, заглотив прожёванный кусок, невозмутимо пояснил:

– Когда я материализуюсь, у меня те же потребности, что у вас, людей.

– И водку ты тоже пьёшь?

– Не откажусь, если нальют.

– Обойдёшься! Не хватало мне ещё твоих дебошей и похмелья.