Юрий Пашанин - Царские указы, или Необычные похождения Царя всея Русси. Часть 2. Отмеченный небом

Нам с тобой уже пристало
Ложки делать из металла.
Вон в Европах-то, видал,
Что ни ложка, то металл.

Сомневаешься, я вижу?
Просто не был ты в Парижу.
Там же, взгляд куда ни кинь,
Всё дюраль, а то люминь.

А у нас нет и в помине
Ни дюралей, ни люмини.
Для новаторских идей
Нету даже и гвоздей.

Я, конечно, годом ране
Гвоздь имел в своём кармане.
Собирал их неспроста.
Гнутых, ржавых больше ста.

Хоть и брал с них саму малость,
Всё куда-то рассосалось.
Кто ж тогда в Россеи знал,
Что нужён теперь металл?

Стой-ка, брат! На Воеводе
До хрена металлу вроде —
Шлем, кольчуга, меч-булат.
Вот кого пощиплем, брат!

Пусть свои облегчит плечи,
Без меча походит в сечи
И, раз спят пока враги,
Без шлема и кольчуги.

Мы не только ложки, кружки
Отольём из той кольчужки.
А металлу сколь в шлему!
Ложка будет и ему.

Подойдут и меч булатный,
И копьё, и щит, и латы.
Поколдует пусть кузнец.
Будут ложки, наконец».

Пашка с Ванькой, в самом деле,
Скоро ложки те имели,
Но не видели оне
Каши нужной в чугуне.

Без оружия, раздетый
Воевода бродит где-то.
Мысль Ивашки хоть странна,
Всё же в жизнь воплощена.

Пашка-Царь смудрил немножко,
Хоть и глуп был не совсем —
Переделал с братом в ложки
Воеводы меч и шлем.

Что с того вояке толку —
Ковырять в войсках в носу?
Воеводу съели волки
То ли в поле, то ль в лесу.

Ванька с Пашкой ложкой ели,
Всё хваля её овал.
Только две прошло недели,
Пашка-Царь затосковал:

«Ложка, Вань, уже не диво
И еда в горле колом.
Как-то, братец, боязливо
С неприкрытым быть тылом.

Нет из войск какой ли вести,
Воеводы знак какой?
Мож, другого нам обрести
Наш с тобой беречь покой?

Сей же час решать проблему,
Кто возглавит рать мою.
Уж тому найду и шлему,
И оглоблю к острию.

Нужен тот в моём проекте,
Кто врагов всех сокрушит.
Хорошо пока в комплекте
У дворца пожарный щит.

Коль пылает на границах,
Ни к чему сие добро.
Для войны багор сгодится
И на голову ведро.

Воеводой нынче ж будет
Твой бездельник ездовой.
Пусть врагам их пыл остудит.
Ведь силён мужик-то твой».

Павла-батюшку с почином.
Всё записано пером —
Быть кому военным чином
И кому багор с ведром.

Два брательника как пташки
«Ворковали» до утра:
«А холопам, – начал Пашка, —
Правду знать о нас пора.

Что ж они, кормильцы наши,
Жнут серпом, кувалдой бьют,
А в итоге, как ни пашут,
Всё не тот у них уют.

Уж, не в том ли вся причина,
От чего такой урон,
Что, Иван, с отца кончиной
Ты нахально влез на трон?
Жили б люди без печали
И, уверен, без хлопот,
Если б, Вань, царём вначале
Я поставлен был в тот год.

Кто тебе пришёлся кумом?
Кто помог дурить народ?
Как же, Ванька, ты удумал
Учинить переворот?

Как, скажи хотя бы вкратце,
Смог ты так подмять закон?
Ведь пришлось родному братцу
Влезть в монаший балахон».

Почесал затылок Ванька,
Дёрнул брата за рукав:
«Для чего нам перебранка.
Я с тобою не лукав.

Не печалься, Паш, об этом,
Всё народ увидит в близь.
Я пройдусь по всем аспектам.
Ты, Павлуша, не боись.

Будет правда вся народу,
Проведу, где след, межу.
Хоть шутом я не был сроду,
Всё холопам расскажу.

Только видишь ли итогу?
Перспектива-то в чём, Паш?
Ты нашёлся, слава Богу,
Значит, больше нет пропаж.

Ты поройся в гардеробе.
Что отцово-то надень.
Будет всё твоей особе
И сейчас, и каждый день.